June 22, 2012

ნაპოლეონი იბრაგიმბეკი-1.

Ибрагимбек. Фото из архива автора статьи"ნაპოლეონი ლოკაიდან"- ასე ჰქვია ისტორიის მეცნიერებათა დოქტორი ნასრედდინ ნაზაროვის ერთ-ერთ წიგნს ადრეულ საბჭოთა ისტორიაზე რომელიც ეძღვნება ათი წლის მანძილზე წითელი არმიისთვის, ტაჯიკეთის და მთელი შუა აზიის ხელისუფლებისათვის თავზარდამცემ იბრაგიმბეკს.

ამ კაცის ბედში აისახა შუა აზიის ხალხთა რთული და წინააღმდეგობრივი ისტორია. ტაჯიკეთში, უზბეკეთში, ავღანეთში იბრაგიმბეკი ვიღაცისთვის საძაგელი ბანდიტი და დაუნდობელი უწიგნური ველურია და ვიღაცისთვის ისაა მრავალი წლის მანძილზე დაუმარცხებელ წითელ არმიასთან მარტო მეომარი ეროვნული გმირი.

აქ  ვილაპარაკებთ იბრაგიმბეკის ბრძოლაზე საბჭოთა ხელისუფლების წინააღმდეგ აღმოსავლეთ ბუხარაში 1921-1926 წლებში და მისი ემიგრანტული ცხოვრების პერიპეტიებზე,მის მონაწილეობაზე ავღანეთის მისთვის უცხო სამოქალაქო ომში 1931 წლის ქპრილში ტაჯიკეთში დაბრუნებამდე...

იბრაგიმი დაიბადა 1889 წელს კიშლაკში კოკტაში //დუშაანბეს სამხრეთი ნაწილის მიმდებარე თანამედროვე რაიონი რუდაქი// და იყო ტომი ლოკაის,გვარი ისანხოჯას წევრი. ისანხოჯელები ცხოვრობდნენ სხვა უზბეკ ტომებთან და ტაჯიკებთან ერთად ვრცელ ტერიტორიაზე კოკტაშიდან იავანამდე და დანგარის ველის ჩრდილო ნაწილამდე. ლოკაელები და მათი მსგავსი ტომები //კონგრატები, იუზები, სემიზები,

კატაგანები, მარკა, დურმენები,კესამირები და სხვ.// დაშტი-ყივჩაღიდან მოვაროუნახრში მივიდნენ მე-16 საუკუნეში შეიბანი ხანის შემდეგ..დაშტი ყივჩაღი არის ვრცელი ტრამალი ვოლგას ქვემო წელიდან დასავლეთით სირ დარიას ჩრდილოეთ ნაპირამდე. მათ აკუთვნებენ გვიან ანუ დაშტიყივჩაღურ ტომებს. XIX-XX საუკუნეების მიჯნაზე სწორედ მათ უწოდებდნენ საკუთრივ უზბეკებს. მათი გამოჩენისთვის რეგიონში აბორიგენი ტაჯიკების გვერდით უკვე ცხოვრობდნენ მონღოლური წარმომავლობის ე.წ."ადრეული" თურქმანული ტომები კარლუკები,თურქები,
მოგოლები და სხვ. რომელთაც აქ მოსვლა დაიწყეს მე-6 საუკუნიდან. მრავალი მათგანი გადავიდა ბინადარ ცხოვრებაზე და მშვიდობიანად თანაარსებობდა ადგილობრივ ტაჯიკებთან. კულიაბის თურქები,მაგალითად,იყვენ ტაჯიკურ ენაზე სრული გადასვლის სტადიაზე. მეოცე საუკუნის დასწყისში ლოკაელები იყვნენ აღმოსავლეთ ბუხარის  რაოდენობით მესამე უზბეკი ხალხი //კონგრატების და იუზების შემდეგ//. 1924 წელს გისარში და ბალჯუვონში იყო 25 400 ლოკაი. დაახლოებით ამდენივე ლოკაი გაიქცა ავღანეთში 1920-ანი წლების პირველ ნახევარში.

ცნობილია ამ ტომის ოთხი ქვედანაყოფი-ისანხოჯა,ბადრაკლი,ბაირამი და ტურტული.
ისანხოჯელები და ბადრაკლიელები ძირითადად ცხოვრობდნენ გისარში,ბაირამელები და ტურტულელები კი ბალჯუვონში.

ლოკაელები მათ გვერდით მცხოვრებ სხვა დაშტიყივჩაღურ უზბეკურ ტომებთან და თურქმენებთან ერთად იყვნენ მომთაბარე ცხოვრებიდან ბინადარ ცხოვრებაზე გადასვლის სტადიაზე. ისინი თავისი სადგომების ადგილზე ნელ-ნელა აგებდნენ თავის პატარა დასახლებებს და ცდილობდნენ ტრადიციული მესაქონლეობის შეხამებას პრიმიტიულ მიწათმოქმედებასთან.

მიწათმოქმედებაზე ანუ ტაჯიკების ტრადიციულ საქმიანობაზე გადასვლამ თავისი კვალი დაამჩნია მათ ურთიერთობას აღმოსავლეთი ბუხარის მოსახლეობის თითქმის ორი მესამედის შემადგენელ ტაჯიკებთან და ადრეულ თურქებთან.

XX საუკუნის დასაწყისში ბუხარა იყო ფაქტიურად დამოუკიდებელ სამფლობელოთა რიგი. ეს სამფლობელოები ბუხარას ამირამ მისცა ადგილობრივ ფეოდალ ბეკებს. შუა საუკუნეების თურქების მომთაბარე სამხედრო ორგანიზაციის ნიშნების შემნარჩუნებელი ლოკაელები და სხვა უზბეკი ტომები მხარს უჭერდნენ ბეკებს და ამირებს და პერიოდულად უტევდნენ ხოლმე მიწათმოქმედ ტაჯიკებს.

ტაჯიკების და უზბეკი ტომების ურთიერთობა ყურადღებიანი და ზოგჯერ მტრული იყო. ამას იწვევდა როგორც ლოკაელების თანდათანობითი გადასახლება გისარიდან აღმოსავლეთისკენ,ტაჯიკების მიწებზე ისე,პირიქით,კულიაბის და ბალჯუვონის ტაჯიკების გადასახლება სამხრეთისკენ და სამხრეთ-დასავლეთისკენ,კულიაბის და ბალჯუვონის მთისწინეთში და გისარის ველზე.

მაგრამ იქ სადაც ტაჯიკები დიდი ხნის მანძილზე ცხოვრობდნენ უზბეკებთან ერთად არ ყოფილა არანაირი მტრობა. უბრალო ხალხი ცხოვრობდა თემებში და მას მოლაპარაკებები ერჩივნა მეზობლებთან მტრობას.

იბრაგიმბეკის მამა ჩაკობაის ჰქონდა ტოკსაბის ჩინი რაც ამირას რანგთა ტაბელის თანახმად შეესაბამებოდა პოლკოვნიკის წოდებას. ის იყო 80 კომლიანი ყიშლაღის//სოფლის// აკსაკალი //უხუცესი უფროსი//. ადგილობრივი წარმოდგენებით ის იყო უზრუნველყოფილი, შეძლებული ადამიან თუმცა ლოკაელებში კლასობრივი დიფერენციაცია არ ყოფილა მკვეთრი და არავინ ყოფილა ზღაპრულად მდიდარი და თანასოფლელთა სასტიკად მჩაგვრელი ფეოდალი.

ჩაკობაის ჰყავდა 4 ცოლი,6 ქალიშვილი,4 ვაჟიშვილი. მეურნეობაში დასაქმებული იყვნენ ოჯახის წევრები და ჩაკობაი მხოლოდ დროებით ქირაობდა ხოლმე 3-4 კაცს გარედან. 

იბრაგიმბეკი იყო უმცროსი ვაჟიშვილი. ბავშვობაში მან წელიწადნახევარი ისწავლა დაწყებით სკოლაში,ისწავლა ცოტა კითხვა.მაგრა წერა,მისი საკუთარი აღიარებით,ვერ ისწავლა. დადგა დრო და იბრაგიმბეკი დაქორწინდა,შემდეგ მოიყვანა მეორე ცოლიც. ორივე ცოლი უშვილო აღმოჩნდა. 1921 წელს იბრაგიმმა მოიყვანა მესამე ცოლი ბიბიხატიჩე, ლოკაელი ბელადი აბდუკაიუმ პარვონაჩის ასული.

1912 წელს 23 წლის იბრაგიმბეკმა დაკარგა მამა. მამამ უმცროს ვაჟს დაუტოვა 2 ხარი და დიდი ვალები რომელთა გადახდასაც იბრაგიმბეკი არც ფიქრობდა. თითქმის 10 წელი მამის სიკვდილის შემდეგ ის ემალებოდა მოვალეებს.

ზოგი წყარო იბრაგიმბეკს ცხენიპარიას უძახის. არაა გამორიცხული რომ ასეც ყოფილიყო,მეზობლების მოთარეშება ძარცვის მიზნით არაა იშვიათობა შუა აზიის მომთაბარეებს შორის.

ამბობენ რომ იბრაგიმბეკს ჰქონდა ამირას წოდება და ის კრეფდა გადასახადებს //ზაკიატს//, ასე რომ ის შეიძლება ჩაითვალოს ამირას მოხელედ.

იბრაკიმბეკი ითვლებოდა დახელოვნებულ ცხენოსან-მოჯირითედ...

ასე გრძელდებოდა 1920 წლის შემოდგომამდე. მაშინ ავანტიურისტი აბრაგის ცხოვრებით მცხოვრებ იბრაგიმბეკს თავზე დაეცა "ბუხარას რევოლუცია".

აღმოსავლეთ ბუხარას დაპყრობა:
1921 წლის პირველი მაისისთვის წითელი არმიის ჯარებმა დაიკავეს თითქმის მთელი აღმოსავლეთი ბუხარა. თავისუფალი რჩებოდა მარტო დარვაზი ცენტრით კალაი ხუმბში სადაც ჩავიდნენ ტაჯიკები იშან სულთანის მეთაურობით. 1921-1922 წლებში ბოლშევიკებმა იქ ვერ შეაღწიეს. ბოლშევიკების გამარჯვება განაპირობა წითელი არმიის ძალამ და მკვიდრი მოსახლეობის დაქსაქსულობამ.

მაგრამ ძალიან მალე წითელარმიელებმა აღმოაჩინეს რომ მათ საქმე აქვთ მტრულად განწყობილ,უკეთეს შემთხვევაში კი ნეიტრალურ მოსახლეობასთან.ამის გამო წითელ სარდლობას მოუხდა დაკავებული დასახლებების გამაგრება გარნიზონებით. ავანგარდი მოწყდა ზურგში ცალკეული გარნიზონების სახით გაფანტული ჯარების ძირითად ნაწილს. ასეთი ომი კი მოითხოვდა უზარმაზარ ადამიანურ და მატერიალურ რესურსებს.ამ გარემოებებმა და აჯანყებულთა შეიარაღებულმა წინააღმდეგობამ წითელი არმია შებოჭა და მას აღარ ჰქონდა მთებისკენ,კარატეგინისკენ და დარვაზისკენ წინსვლის ძალა.

ცხადია რომ ვეღარ იქნებოდა ლაპარაკი ავღანურ თუ ინდურ ექსპედიციებზე. სწორედ ბასმეჩებმა შეაჩერეს ბოლშევიკების შეტევა აღმოსავლეთზე.

ბოლშევიკები შეეჯახნენ მასობრივ დაუმორჩილებლობას და შემდეგ აჯანყებასაც და მათ აღარ შეუტიეს დაუყოვნებლივ ხორასანს,სამხრეთ აზიას და დასავლეთ ჩინეთს. 

  2.
წითლებმა გადაწყვიტეს  თურქესტანში და ბუხარაში უკვე დაპყრობილი ტერიტორიების გამაგრება. აღმოსავლეთ ბუხარაში ლაშქრობის მომწყობი თურქესტანის პირველი კავალერიული დივიზიის ნაწილები 1921 წლის გაზაფხულისთვის სულ გაიხრწნენ რაც აიხსნებოდა დაღლილობით,ავადმყოფობებით და მომარაგების უკმარისობით.

ამან გამოწვია დისციპლინის მოშლა. წითელარმიერელებმა დაიწყეს მასობრივი ძარცვა-ღლეტა და ძალადობა მკვიდრი მოსახლეობის წინააღმდეგ.  1921 წლის პირველი მაისისთვის წითელი არმიის ჯარებმა დაიკავეს თითქმის მთელი აღმოსავლეთი ბუხარა. მათ თავისი გარნიზონები დააყენეს სტრატეგიულად მნიშვნელოვან სოფლებში და შეუდგენ წითელი არმიისთვის სანოვაგის მოგროვებას.მარცვლეული,ხორცი და სხვა პროდუქტები აღმოსავლეთი ბუხარიდან კასპიის იქით გაჰქონდათ. 

უნდა  გავიხსენოთ რომ საბჭოთა ხელისუფლება ძარცვავდა თავისი სახელმწიფოს საზღვრებს გარეთ მდებარე ტერიტორიას იმიტომ რომ 1920 წლის 14 სექტემბერს ფორმალურად გამოცხადებული ბუხარის სახალხო საბჭოთა რესპუბლიკა 1924 წლამდე დამოუკიდებელი სახელმწიფო იყო.  


საკვების მოგროვებას ის ართულებდა რომ ემირატის ტრადიციული ბეღელი დასავლეთი და აღმოსავლური ბუხარა იყო საბრძოლო მოქმედებების სფეროში. ამის შედეგად მცხოვრებლებმა მიაგდეს და მიატოვეს პურის პლანტაციები. 

ბუხარის რესპუბლიკის სახალხო კომისართა საბჭოს თავმჯდომარე ფაიზულა ხოჯაევი მოსკოვში ლენინს 1921 წლის ივნისში სწერდა რომ "ხორცი ჩაიბარეს რუსულმა შეიარაღებულმა რაზმებმა და ამის გამო მოსახლეობას შესძულდა როგორც საზოგადოდ რუსები ისე კერძოდ წითელი არმია".

საკვების ჩამორთმევას ატარებდნენ საკვების რაზმები,წითელი არმიის საგანგებო განყოფილებები და ამას თან ახლდა ძალადობა ე.წ. კულაკების და ამირას მომხრეების წინააღმდეგ.

1921 წლის შემოდგომისთვის წითლებმა აღმოსავლეთ ბუხარაში მოსახლეობას წაართვეს 1,5 მილიონი პუდი პური.

უნდა ითქვს რომ წითელი ჯარების გამოჩენამდე ბუხარას არ აკლდა პური. როდესაც 1917 წელს რუსეთი ბუხარის ბამბის სანაცვლოდ პურს აღარ იძლეოდა ბუხარამ გადაიტანა ერთი ნახევრად მშიერი წელი,შეცვალა თავისი სოფლის მეურნეობის მიმართულება და 1921 წლისთვის მას ჰქონდა 5 მილიონი პუდი//80 ათასი ტონა// ჭარბი პური.

უნდა ვთქვათ ისიც რომ ბუხარას საკვებმა და მატერიალურმა რესურსებმა //ამირას ოქროს ჩათვლით// 1921-1922 წლებში გადაარჩინეს საბჭოთა რუსეთი საკვების კრიზისისგან და ამით შეუნარჩუნეს მას პოზიციები რეგიონში.  

რუსეთმა თავიდანვე დააწესა კონტროლი ბუხარას ეკონომიკაზე. საბჭოთა რუსეთის და ბუხარას 1921 წლის შეთანხმების თანახმად ბუხარა ვეღარ მისცემდა კონცესიებს უცხო სახელმწიფოებს რუსეთის ნებართვის გარეშე.  რუსეთის კომპეტენციაში აღმოჩნდა საზღვარი ავღანეთთან და საბაჟოც.  
..
შესაბამისი სათავსები არ იყო და საბჭოთა ხელისუფლების ორგანოები და წითელი არმიის ნაწილები ბინავდებოდნენ სკოლებში,მიზგითებში და მაჰმადიანებისთვის სხვა წმინდა და პატივსაცემ ადგილებში. 

წითელარმიელები შეშად შლიდნენ მცირერიცხოვან ხის საცხოვრებლებს და მოსახლეობას უნებურად ექმნებოდა შთაბეჭდილება რომ ახალი ხელისუფლება შედგებოდა შეიარაღებული და ორგანიზებული ყაჩაღების,გამომძალველების და რელიგიის წამბილწველების ბანდებისგან. 


რევოლუციურად განწყობილ ბუხარელთა მნიშვნელოვანმა ნაწილმა და იმათ ვინც იცნობდა რუსებს და ცდილობდა სისხლისღვრისთვის თავის არიდებას გამოთქვეს მზაობა წითელ არმიასთან თანამშრომლობისთვის. 
1921 წლის 5 მარტს კიშლაკი მუჯიხარვიდან დაბა გარმში ჩასულმა ორმა კაცმა 1921 წლის 5 მარტს განაცხადა რომ მოსახლეობა მთლიანად აღიარებს საბჭოთა ხელისუფლებას და ბუხარის ახალ მთავრობას. ერთ-ერთი მათგანი იყო ნუსრატულო მაქსუმი,მომავალი საბჭოთა ტაჯიკეთის მთავრობის პირველი ხელმძღვანელი. ახალი ხელისუფლების მომხრეებს შორის ბევრი იყო სეზონური მუშა.
             
მაგრამ დახვრეტებით,დაპატიმრებებით და რეკვიზიციებით დაშინებული მოსახლეობის ძირითადი ნაწილი გარბოდა,იმალებოდა. ადამიანები სტოვებდნენ მომავალი ბრძოლების ადგილებს და თავის სოფლებში ბრუნდებოდნენ ბრძოლების დამთავრების შემდეგ. ბევრ შემთხვევაში ისინი უკეთესი დროის მოლოდინში გარბოდნენ მთებში,სხვები კი გარბოდნენ საზღვარგარეთ.

ყურანი არ ურჩევს "ურჯულოების" მიერ ოკუპირებული ტერიტორიების დატოვებას,მაგრამ არც კრძალავს.

და ბოლოს იყვნენ წინააღმდეგობის თავგანწირვით გამწევნიც. გასაკვირი იქნებოდა ბუხარის ტრადიციული საზოგადოების სხვანაირი ქცევა.

1921 წლის გაზაფხულზე აჯანყდა აღმოსავლეთი ბუხარა//გისარი,კურგან-ტიუბე,კულიაბი,კარატეგინი//. წითელი არმიის და საბჭოთა მთავრობის წინააღმდეგ მიმართულ აჯანყებას სათავეში ჩაუდგნენ სასულიერო პირები და გვარების ავტორიტეტები. 

აჯანყების მიზანი იყო აღდგენა ისლამური სუვერენიტეტისა რომლის განხორციელებაც იყო ბუხარის საამირო. ჯიხადში მონაწილეობის მისაღებად ყველგან იქმნებოდა მებრძოლთა რაზმები. მოსახლეობას მოუწოდებდნენ მაჰმადიანთა მტერი ბოლშევიკების წინააღმდეგ მებრძოლთა მხარდაჭერისკენ.

ზეეროვნულმა სუფია ლიდერებმა მიზნად დაისახეს ეთნო-ლინგვისტური თვალსაზრისით დაქსაქსული რაზმების გაერთიანება. მაგრამ სამხედრო-ოპერატიული თვალსაზრისით რაზმები არ იყვნენ მჭიდროდ დაკავშირებული ერთმანეთთან და მით უფრო მოსულ ფერგანელებთან რომლებიც შერმატის ძმა ნურმატის ხელმძღვანელობით აღმოსავლეთ ბუხარაში ჩავიდნენ ალიმ-ხანის თხოვნით.

მიუხედავად ამისა ეს მოძრაობა,რომელსაც ბოლშევიკმა აგიტატორებმა ბასმაჩობა დაარქვეს გადაიქცა მრისხანე ძალად. განსაკუთრებული წინააღმდეგობა გასწიეს კულიაბის და ბალჯუვონის ტომებმა //უზბეკმა ტომებმა,ტაჯიკებმა,თურქმენებმა//  რომელთაც 1921 წლის გაზაფხულის ბრძოლებში ათი ათას კაცამდე დაკარგეს.  


მაშინ კულიაბელ აჯანყებულთა უდიდესი ავტორიტეტი დავლატმანდბიი თავს დაესხა რუსულ გარნიზონს კულიაბში. მუჯახედების უკანდახევის შემდეგ წითელარმიელები სასტიკად გაუსწორდნენ ადგილობრივ მოსახლეობას. წითელი არმია თარეშიბდა. როგორც ხდება ხოლმე მსგავს შემთხვევებში პირველ მსხვერპლებად გადაიქცნენ სუსტები,მათ შორის ქალები.  ასე მაგალითად კულიაბში საგანგებო დანიშნულების რაზმმა გააუპატიურა რამოდენიმე ქალი.


"ბასმაჩები" ცდილობდნენ გარეშე თავდამსხმელთა მოგერიებას და სათემო დონეზე პატრიარქალური კავშირების და სოლიდარობის განმტკიცებას. 

რელიგიური იდეალების ერთგულება,აჯანყებულებისათვის დახმარება ითვლებოდა საზოგადოებრივ მოვალეობად და მიესალმებოდნენ მუჯახედებთან სოლიდარობას, შესაბამისად უსასტიკესად ისჯებოდა თანამშრომლობა ხელისუფლებასთან// გაგრძელება იქნება//. 
.  .
   3.
ფერგანელთა გარდა აჯანყებულ ბუხარელებს მხარი დაუჭირა 2,5 ათასმა ტაჯიკმა ზერაფშანის სათავეებიდან აბდულხაფიზის ხელმძღვანელობით. ახალი წყობის წინააღმდეგ ბრძოლას სათავეში ჩაუდგნენ რელიგიური ავტორიტეტი იშან-სულტანი დარვაზიდან და ადგილობრივი ფეოდალი დავლატმანდბიი,თურქმანი ბალჯუვონიდან.მათ მიმართეს ლოკაელებს და მოუწოდეს რუსებისა და ჯადიდების წინააღმდეგ ბრძოლაში მონაწილეობისკენ. საბჭოთა არმიის არქივში არის ცნობა იმის შესახებ რომ იბრაგიმბეკი იყო დავლატმანდბიის  "სამხედრო ინსტრუქტორი".

ლოკაელები კაიუმ პარვონაჩის ხელმძღვანელობით გამოეხმაურენ სასულიერო პირთა და ადგილობრივი ფეოდალების მოწოდებას და იცავდნენ ბუხარის ამირას და თავის დასახლებებს რევოლუციური ჯარებისა და საბჭოთა ხელისუფლებისგან. შემდეგ იბრაგიმბეკმა შეცვალა თავისი ავად გამხდარი სიმამრი და მისი მეთაურობით ლოკაელთა რაზმები გაბატონდნენ აღმოსავლეთ ბუხარის აჯანყებაში.

ზოგი უფრო გვიანდელი მაჰმადიანური წყარო იბრაგიმბეკს იხსენიებს მოლად, მაგრამ იბრაგიმბეკი არ უნდა ყოფილიყო მოლა ანუ რელიგიურად განათლებული ადამიანი. მას ჰყავდა სულიერი მოძღვარი-იშონი დოვუდი კულიაბიდან რომელსაც ტკბილხმოვანებისა და კლასიკური პოეზიის ცოდნის გამო უწოდებდნენ ბულბულს.

მორწმუნე ადამიანი იბრაგიმბეკი პირველ რიგში იყო ტომის ბელადი და სამხედრო ლიდერი. მისი მცნობები აღნიშნავდნენ მის ვაჟკაცობას. 1921 წლის ბოლოს ის იყო ამირას  ჯარის კარაულ-ბეგი//კაპიტანი//. ალიმ-ხანი შემდეგაც ახალისებდა იბრაგიმბეკს და გამოყოფდა მას როგორც თავის აშკარა ფავორიტს,თუმცა ისინი ერთმანეთს შეხვდნენ ქაბულში მხოლოდ 1926 წლის  ზაფხულის ბოლოს.

აღმოსავლურბუხარული ბასმაჩობის ჩონჩხს შეადგენდნენ ტაჯიკური და უზბეკური ტომური და ეთნო-რელიგიური ფორმირებები და დამარცხებული ბუხარის არმიის ნაშთები.

დანგარში აჯანყებას ხელმძღვანელობდა ლოკაელი ბელადი კაიუმ პარვონაჩი,სხვა ლოკაელი ტოგაი სარი მოქმედებდა ყიზილ მაზარში.მაშინ როდესაც ბალჯუვონს და კულიაბს აკონტროლებდა ადგილობრივი თურქმანი დავლატმანდბიი. გისარში პირველობდა ტემურბეკი,სურხანდარიაში-ხურამბეკი. ტაჯიკები რახმან დოდხო,იშან სულტანი,ფუზაილ მაქსუმი რაზმებს ხელმძღვანელობდნენ დუშანბეში,დარვაზში და კარატეგინში.

იბრაგიმბეკს თავისი ბაზა ჰქონდა კოკტაშში და თავისი რაზმებით მომთაბარეობდა გისარსა და კულიაბს შორის. მას ეხმარებოდნენ და თავშესაფარს აძლევდნენ მისი ლოკაელები.

თანამედროვე სამხრეთი ტაჯიკეთის და მიმდებარე უზბეკეთის სურხანდარიას ოლქის თითქმის მთელ ტერიტორიას ბაისუნიდან და შირაბადიდადნ პამირისწინეთამდე ამგვარად აკონტროლებდნენ ბასმაჩები რომელთა შორისაც პირველობდნენ ნახევრადმომთაბარე უზბეკები.

მათ შორის პირველობდნენ იბრაგიმბეკის ლოკაელები. რაზმებს ერთ მთლიანობად კრავდა ბელადის ავტორიტეტი,ტომის სოლიდარობა და რწმენის დამცველის შარავანდედი. სწორედ ამ სამმა ნიშანმა უზრუნველყო იბრაგიმბეკის სწრაფი დაწინაურება,მეთაურების სახელების //ტოკსაბო,დოდხო,პარვონაჩი და სხვ.// მიხედვით  შეიძლება დავასკვნათ რომ ისინი ადრე იყვნენ ბუხარის არმიის ოფიცრები ან მათ წოდებები მიიღეს თვითონ წინააღმდეგობის მსვლელობაში.


აჯანყებულები ეყრდნობოდნენ საკუთარ ძალას და მათ არ ჰქონიათ ორგანიზებული მატერიალური დახმარება საზღვარგარეთიდან. ლტოლვილ ამირას არ უჭირდა,მაგრამ მას არ ჰქონია ხანგრძლივი სამხედრო კამპანიის დაფინანსებისთვის საჭირო სახსრები.

იარაღს ყიდულობდნენ ავღანეთში მოსახლეობისგან "ჯიხადისთვის" აკრეფილი თანხებით. შეიარაღების სხვა წყარო იყო წითელი არმია. მსუბუქ ცეცხლსასროლ იარაღს იპარავდნენ.ყიდულობდნენ წითელარმიელებისგან,შოულობდნენ ბრძოლაში,


  ომი გისარში და კულიაბში:
1921 წლის ზაფხულის დასაწყისში აჯანყება ჩაახშეს,მაგრამ ბუხარაში ისევ რჩებოდა 20 ათასამდე დამშეული,დაძონძილი,უდისციპლინო რუსი სამხედრო. ამისა და ბასმაჩების გააფთრებული წინააღმდეგობის გათვალისწინებით ბუხარის მთავრობამ სცადა ბასმაჩებთან ზავის დადება. 

დაპატიმრებული ულემების,მოლების,ამალდორების,აქსაკალების და გარმისა და დუშანბეს ვილოიათების გამოჩენილი პირების ამნისტია ბუხარის რესპუბლიკის მთავრობის სახელით გამოაცხადეს ატა ხოჯაევმა და ქ.დუშანბეს მილიციის უფროსმა თურქმა სურეია ეფენდიმ.

20 ივნისს სურეია ეფენდი წავიდა გარმში. გამოვიდა მცხოვრებლების წინაშე. ილაპარაკა რუსეთის როლზე მაჰმადიანთა განთავისუფლებაში ინგლისური უღლისგან,ამბობდა რომ რევოლუციური მთავრობისგან ყველა გაქცეულს შეუძლია სახლში დაბრუნება და მშვიდობიანად ცხოვრება.

თურქი ოფიცრის მგზნებარე სიტყვამ მოახდინა ემოციური გავლენა. ბევრ მსმენელს ცრემლები მოადგა თვამზე. გულაჩუყებულმა იშან სულტანმა მოუწოდა მთელი იარაღის ჩაბარებისკენ.

არანაკლებ გულაჩუყებულმა ს.ეფენდიმ კი დაუბრუნა იარაღი და...იშან სულტანი დანიშნა გარმის რევოლუციური კომიტეტის თავმჯდომარედ.

რუსეთის ფედერაციის რწმუნებულმა ბ.დუროვმა და მთავრობის წარმომადგენელმა ატოვულო ხოჯა პულატხოჯაევმა //ატა ხოჯაევმა// გააჩაღეს მიწერ-მოწერა დავლატმანდბისთან. სამხედრო სარდლობა პირდებოდა რომ მოჯახედების მიერ იარაღის ჩაბარების შემდეგ დააბრუნებდა წართმეულ პირუტყვს.


1921 წლის აგვისტოს დასაწყისსი აჯანყებულებთან შესახვედრად სოფელ კანგურტში ჩავიდა ბუხარის მთავრობისა და რუსული სარდლობის დელეგაცია ატა ხოჯაევის მეთაურობით. დელეგაციის შემადგენლობაში იყო შემდეგ თურქეთში წასული ვინმე საიჯან დოდხო. მან ჟურნალში "იანგი ტურკისტონ" 1928 წელს გამოაქვეყნა თავისი მოგონებები,სადაც იხსენებდა შემდეგს:

"ჩვენ ჩავედით კანგურტში. დავლატმანდბისთან ერთად მოლაპარაკებებზე მივიდნენ ტუგაი სარი//ლოკაელი//,აშური//სემიზი//,აბდულკოდირი//კარლუკი//,აბდულკაიუმი//ლოკაელი ბალჯუვონიდან//,პოშშოხონი//კატაგანის მოგოლი// და სხები.

დავლატმანდბიის ეცვა ავღანური ფორმა. დაწესებული მისალმებების შემდეგ მან ფეხზე წამომდგარმა თქვა:" დღემდე ბუხარის მიწაზე რუსს ფეხი არ დაუდგია. თქვენი მთავრობა მოვიდა და მოიყვანა რუსი ჯარისკაცები. თქვენ წაგვართვით მთელი ჩვენი ქონება და ჩვენი ქალები და ქალიშვილები გააუპატიურეთ. ჩვენ გავაგრძელებთ ომს ვიდრე რუსი ჯარისკაცები არ დატოვებენ ბუხარის მიწას".
          
ბუხარის მთავრობის წარმომადგენლებს უჭირდათ აჯანყებულებთან მოლაპარაკება. იმაში რომ ბუხარის მთავრობასა და უბრალო ბუხარელებს შორის ჩამოვარდნილი იყო გაუგებრობა და მტრობაც კი დამნაშავეები ბოლშევიკებიც იყვნენ. ისინი იყვნენ ბუხარის გადატრიალების მთავარი ინიციატორები და შმსრულებლები მაგრამ "რევოლუციიდან" ერთი წლის განმავლობაში ისინი ცდილობდნენ ჩრდილში ყოფნას რათა ყველა ექსცესი გადაებრალებინათ ბუხარელი კომუნისტებისთვის-ყოფილი ჯადიდებისთვის. ხალხის მოღალატეებად გამოყვანილი ჯადიდები იქცნენ როგორც ბოლშევიკი ხელმძღვანელების ისე ამირას მომხრე ბასმაჩების სამიზნედ.

1921 წლის 12 აგვისტოს დილით სოფელ ჩინარში სამშვიდობო შეთანხმებას ხელი მოაწერეს ატა ხოჯაევმა და დავლატმანდბიმ. ამას ესწრებოდნენ რუსეთის კონსული დუროვი,პირველი თურქესტანული საკავალერიო დივიზიის რწმუნებული შატოვი და ათი ათასი წითელარმიელი 6 ათას მოჯახედთან ერთად. 

შეთანხმების თანახმად აჯანყებულთა მეთაურები ემორჩილებოდნენ მთავრობას და დებდნენ იარაღს. მოჯახედები თავის მხრივ ითხოვდნენ რუსული ჯარების გაყვანას აღმოსავლეთ ბუხარიდან.

შეთანხმებაში ეწერა: "უცხოელები არანაიარად არ უნდა ჩაერიონ შინაგან საქმეებში წმინდა ბუხარას ტერიტორიაზე". ტექსტში შეიტანეს ადგილობრივი მოსახლეობის წინააღმდეგ ჩადენილ დანაშაულთა აღწერა,წართმეული ქონების დაბრუნების და ბუხარის ტერიტორიიდან საგანგებო განყოფილებათა დაუყოვნებლივ გაყვანის მოთხოვნა. აუცილებელ პირობად ჩაითვალა წითელი არმიის კულიაბის გარნიზონისთვის საკვების მიმწოდებელ აქსაკალთა დასჯა. მათ ბრალად სდებდნენ გაფლანგვას,ხალხის გარყვნას და ძარცვას. აქსაკალები დაიჭირეს და გადასცეს კულიაბის რევოლუციური კომიტეტის თავმჯდომარეს. 6 მათგანი მალე საჯაროდ სიკვდილით დასაჯეს.

ამირას ხელისუფლებია დაცემასა და დავლატმანდბის და ბოლშევიკების მიერ შეთანხმების დადების შესახებ ხალხმა შემდეგი ლექსი დაწერა

"გაუფრთხილებელმა ჩვენმა ამირამ ვერ შეამჩნია თუ როგორ დაეცა ჩვენი სახელმწიფო.ძნელი გახდა ბიი ბობო".

Амирамон гафлат омад
Шикасти давлат омад
Бийбобо-ро зур омад
Саломи хукумат омад.
(перевод)
Позабыв о бдительности, не заметил наш эмир, как
Пала наша держава.
Трудно стало Бий-бобо 19
Пришло приветствие от правительства.20



Ибрагимбек. Фото из архива автора

   4.
ზაფხულის ბოლოს დაიწყო 9 თვის განმავლობაში აღმოსავლეთ ბუხარაში მყოფი და სრულებით გახრწნილი პირველი კავალერიული დივიზიის ნაწილების გაყვანა. მინდორ-ველებზე იყო უხვი მოსავალი მაგრამ აღმოსავლეთ ბუხარის გლეხებმა ვერ მოახერხეს თავისი შრომის ნაყოფის მშვიდად აღება. მშვიდობა ხანმოკლე აღმოჩნდა.დაზავებას არ მოუტანია მშვიდობა. ბუხარაში დაბრუნებული ატა ხოჯაევი ბოლშევიკებმა მკაცრად გააკრიტიკეს ბასმაჩებთან სამშვიდობო ხელშეკრულების დადების გამო. ამასობაში ხელისუფლება გისარში,კულიაბში და გარმში დე ფაქტო და დე იურე მოჯახედების ხელში იყო. მათი ლიდერები-დავლატმანდბი,იშან სულტანი, არ აპირებდნენ იარაღის დაყრას და ბაუხარის მთავრობის აღიარებას. 1921 წლის სექტემბერში ომი განახლდა დუშანბეს,კულიაბის და კურგან-ტიუბეს რაიონებში.

ბოლშევიკებს ისევ მოუხდათ ბუხარას შეიარაღებული ძალით დაპყრობა.

დავლატმანდბიმ მოსახლეობაში მოაგროვა ოქრო-ვერცხლი და 200 ცხენი რაც გააგზავნეს ავღანეთში იარაღის და პატრონების შესაძენად.

სექტემბრის ბოლოს აღმოსავლეთ ბუხარას ტერიტორიაზე შეიქმნა წინააღმდეგობის სამი ცენტრი//დუშანბეში,ბალჯუვონში და გარმში// საერთო ჯამში 40000 კაცით. 21 სექემბერს ძირითადად ჯოხებით და თოხებით შეიარაღებული ბრბო მიადგა დუშანბეს და მოითხოვა რუსული ჯარებისა და ხელისუფლების წარმომადგენელთა გაყვანა. დაიწყო და თვეზე მეტ ხანს გაგრძელდა ქალაქის ალყა. ამ დროისთვის დუშანბედან გაიქცა ადგილობრივ მკვიდრთა უმრავლესობა. ქალაქში რჩებოდა ორი პოლკისგან შემდგარი რუსული გარნიზონი, აღმოსავლეთ ბუხარაში რუსეთის ფედერაციის სრულუფლებიანი წარმომადგენლის რეზიდენცია და ებრაული კვარტალი.

იბრაგიმბეკის ლოკაელთა და მატჩელთა რაზმმა არაერთხელ შეუტია გარნიზონს. ამასობაში ბოლშევიკებს მოუვიდათ დამხმარე ძალა და მათ შეუტიეს სოფელ მაზორი მავლონოს სადაც მოჯახედებმა განიცადეს დიდი ზარალი. ბოლოს და ბოლოს მატჩელთა რაზმმა გაძარცვა ირგვლივ სოფლები და გაეცალა იქაურობას.... 

1920-ანი წლების შუა ხანებისთვის საბჭოთა ხელისუფლების აქტიურმა პოლიტიკამ და მოსახლეობისთვის გაწეულმა ეკონომიკურმა დახმარებამ ბასმაჩებს ჩამოაშორა მოსახლეობის ძირითად მასა. 

იბრაგიმბეკი უკვე თავს არიდებდა უშუალო სეჯახებებს წითელ არმიასთან, იმალებოდა მთებში. 

ის და მისი მომხრეები სულ უფრო და უფრო ნაკლებად ჰგავდნენ სარწმუნოების დამცველებს. ისინი დარცვავდნენ და ხოცავდნენ იმ მშვიდობიან მცხოვრებლებს რომლებიც მათი აზრით თანაუგრძნობდნენ საბჭოთა ხელისუფლებას.

1926 წლის გაზაფხულზე იბრაგიმბეკმა უკანასკნელად სცადა გაძლება,მაგრამ, ამაოდ, მეტისმეტად უთანასწორო იყო ძალები, იბრაგიმი იხსენებდა მისთვის და მისი თანამემამულეებისთვის რთულ დროს:

"გისარის და ბალჯუვონის ლოკაელებმა დაიწყეს წუწუნი ცუდ ცხოვრებაზე და ჩემს დაუკითხავად ავღანეთში გადასახლება...წავიდა ბევრი,ოჯახებით და ქონებით. იგამბერდმა ვერ გაუძლო დევნას და ის თავისი ხალხით წავიდა ავღანეთში. ზამთარში ბრძოლაში მოკლეს ხუდაიბერდი. მის მაგივრად მე დავნიშნე ტანგრიკულ მულო. აშკარად ვსუსტდებოდი. მალე მოკლეს მულა რაჯაბი. ხუდაიბერდის სიკვდილთან ერთად რუსებმა დაიკავეს იანგი ბაზარიც. მისი ხალხი დაიფანტა. მე დათრგუნული გადავედი ბალჯუვონში. და იქაც არ გამომართლა. 1926 წელს ისმატბეკის ჯიგიტებმა მოჭრეს მას თავი და ნაწილობრივ ჩაბარდნენ რუსულ ჯარებს. მის მაგივრად დავნიშნე ისმატის უფროსი ძმა პალვან დატხო,მაგრამ ისევ მარცხი-ბრძოლაში მოკლეს ჩემი პირადი რაზმის ერთ-ერთი საუკეთესო მეთაური სუვანკული."
           
1926 წლის ზაფხულის დასაწყისში იბრაგიმკები დარჩა 50-კაციანი მცირე რაზმის სათავეში. მისი თქმით ბუხარას ტერიტორიაზე დარჩენა უაზრო იყო-აღარ იყო არც ხალხი,არც იარაღი. ამასთან მოჯახედებზე ახორციელებდნენ ძლიერ სამხედრო ზეწოლას.

"რჩებოდა მარტო ავღანეთში გადასვლა. ასეც გავაკეთე,წავედი ავღანეთში დღესასწაული ყურბან ბაირამის პირველ დღეს"....

 ნაშრომის ავტორია ისტორიის მეცნიერებათა კანდიდატი კამოლუდინ აბდულაევი, დამოუკიდებელი მკვლევარი, ავტორი რამოდენიმე წიგნისა საბჭოთა შუა აზიის  და ტაჯიკეთის, ადრეულ ისტორიაზე,აგრეთვე ტაჯიკეთის სამოქალაქო ომზე. ცხოვრობს დუშანბეში. 



Суд над пойманными басмачами, 1 августа 1925
Суд над пойманными басмачами,
1 августа 1925
06.10.2010 12:27
Малика Рахманова (Душанбе)






Талибы Потомки Басмачей
Рост радикальных исламских настроений в странах Центральной Азии, в том числе борьба в Афганистане и Пакистане против талибов, оживили исторические дискуссии о моджахедах первых десятилетий XX века или, как их называли в советское время, о “басмаческих движениях”. Об этом – третий из серии репортажей Радио Свобода, посвященных проблемам региона.
Басмаческое движение возникло на территории Средней Азии в начале 20 века в период прихода большевиков и установления в регионе советской власти. Басмачеством называли военно-политическое партизанское движение местного населения, которое боролось с советской властью под лозунгами священной войны. Само слово басмач возникло от тюркского “басмак”, что означает “совершать налет”, “нападать” или “набегать”. Партизанские отряды басмачей действовали особенно активно в Ферганской долине и в Бухаре, рассказывает таджикский историк, автор книги “От Синьцзяня до Хорасана. Из истории среднеазиатской эмиграции ХХ века” Камолудин Абдуллаев:

– В Средней Азии было два очень слабо связанных между собой центра сопротивления власти – в Ташкенте и Кокандской автономии. В Бухаре такой центр возник уже в самом конце 1920 года.
– Басмаческие объединения включали в себя от нескольких десятков до нескольких тысяч бойцов. Какую роль сыграло басмаческое движение в истории региона?
– Басмачи охладили головы большевистских романтиков, мечтателей, которые думали, что социализм это такая универсальная формула, которая может быть применена по всей Средней Азии. Были планы пойти дальше, на Пенджаб и Бенгалию, как выражался Троцкий. А басмачество остановило пламя большевистской революции на подступах к Гиндукушу, на подступах к Памиру. Басмачи явились символом сопротивления для следующих поколений моджахедов. Когда в 1980-х началась афганская война, в Пакистане очень активно стала издаваться литература о басмаческом движении. В то же время издавались и воспоминания бывшего эмира Саида Алимхана – басмача, ставшего символом религиозного фанатизма, можно сказать, преданности идеалам защиты ислама от неверных.

– Сами себя басмачи, называли моджахедами, участниками джихада. На востоке Таджикистана в последнее время обострилась ситуация. По словам аналитиков, в регионе происходит некая концентрация боевиков и даже возможно присутствие представителей талибов. Можно ли провести параллель между басмачами и талибами в Афганистане?
Как историку мне, конечно, хотелось бы проводить исторические параллели. Так или иначе, басмачи никогда не находились под прямым государственным контролем. Это люди, которые привыкли жить по своим собственным законам. Поэтому установить прямой государственный контроль над такими территориями чрезвычайно сложно. Это относится как к Афганистану, так и к центральному Таджикистану. А насчет того, существует ли какая-то конкретная связь между событиями 20-х годов и сегодняшними… Это вряд ли.
На ваш взгляд, достаточно ли справедливо показаны басмачи в советских фильмах?
– В советских фильмах совсем другой подход был: их изображали людьми, которые заслуживали быть убитыми человеком в форме солдата красной армии – человеком, поддержанным местным населением. Примерно такой был образ. Разумеется, это не совсем верно.
Насколько хорошо раскрыта тема басмачества в учебниках по истории Таджикистана?
– Я не думаю, что в этом вопросе что-то пересматривалось. Официальная сталинская историография еще не подверглась коренному пересмотру. В Таджикистане распространена точка зрения, что басмачество было представлено не таджиками, а, по большей части, узбеками, в том числе кочевыми узбеками. Этнические же таджики принимали участие в басмачестве в качестве, скажем так, идеологов. Особого “пробасмаческого” настроения в таджикском обществе сегодня не наблюдается – в отличие, скжем, от Узбекистана. Напротив, превалирует негативная оценка деятельности басмачества в советское время.
– В Таджикистане нет музеев, посвященных басмаческому движению. Как в настоящее время, так и в прошлом, власти, опасаясь радикальных движений, не акцентировали внимание на подобных группах. Это так?

– Басмаческое движение очень сильно напугало советскую власть и долгие годы она считала, что база для басмаческого движения – для сопротивления – существует. Поэтому, естественно, советская власть всегда была начеку, особенно в вопросах, имеющих отношение к исламу. Поводы для беспокойства у власти есть и сейчас. Вы видите, что все лидеры моджахедов обладают харизмой и у них есть очень преданные им люди. Так что нельзя исключать, что механизм социальной протестной мобилизации опять может включиться.
По официальной версии, басмачество как организованная сила было ликвидировано в Средней Азии в начале 30-х годов, хотя отдельные вылазки повстанцев наблюдались вплоть до конца 30-х.
Суд над пойманными басмачами, 1 августа 1925




Новости Центральной Азии

История в лицах. «Наполеон из Локая». Часть I

03.09.2007 14:05 msk
К.Абдуллаев
«Наполеон из Локая» - так называется одна из книг по ранней советской истории, написанных еще об одном герое наших очерков.
Ибрагимбек. Это имя более десяти лет держало в напряжении Красную Армию и власти Таджикистана и всей Средней Азии. В судьбе этого человека отразилась сложная и противоречивая история народов Средней Азии. В Таджикистане, Узбекистане, Афганистане Ибрагимбек для кого-то - презренный бандит, жестокий и безграмотный дикарь. Другие произносят его имя с восхищением, гордятся им как национальным героем, долгие годы в одиночку воевавшим с непобедимой Красной Армией.
В настоящем очерке речь пойдет о борьбе Ибрагимбека против Советской власти в Восточной Бухаре в 1921-1926 годах и о перипетиях его эмигрантской жизни, включая участие в чужой для него гражданской войне в Афганистане вплоть до его возвращения в Таджикистан в апреле 1931 года.
Факты биографии
Интересной попыткой дать портрет Ибрагимбека является работа его земляка и нашего современника доктора наук Насреддина Назарова. Автор использовал большое количество новых источников, в том числе - афганского происхождения, а также материалы, собранные во время полевых исследований на родине Ибрагимбека в начале 2000-х гг.1
Биографические данные этого человека, записанные с его собственных слов, содержатся в его уголовном деле, заведенном Ташкентской ЧК в 1931 г. Итак, Ибрагим родился в 1889 г. в кишлаке Кокташ (современный район Рудаки, примыкающий к южной части Душанбе) и происходил из племени локай, рода исанходжа. Исанходжинцы жили вперемежку с другими узбекскими племенами и таджиками на обширной територии от Кокташа до Явана и севера Дангаринской долины. Локайцы и схожие с ними племена (конграты, юзы, семизы, катаганы, марка, дурмены, кесамиры и др.) - потомки кочевников-узбеков, пришли из Дашти Кипчака (обширной степной территории от низовьев Волги на западе до северного берега Сыр Дарьи на юго-востоке) в Мовароуннахр в ХVI веке вслед за Шейбани-ханом. Их относят к поздним, или даштикипчакским племенам. На рубеже XIX и ХХ веков именно их называли собственно узбеками. К моменту их появления в регионе наряду с аборигенами-таджиками уже проживали так называемые «ранние» тюркские племена домонгольского происхождения – карлуки, тюрки, моголы и др., пришедшие сюда начиная с VI века. Многие их них давно осели и мирно уживались с местными таджиками. Тюрки Куляба, например, были на стадии полного перехода на таджикский язык. В начале ХХ века локайцы были третьим по численности узбекским народом Восточной Бухары (после конгратов и юзов). В 1924 г. в пределах Гиссара и Балджувона их насчитывалось 25.400 человек.2 Примерно столько же локайцев бежало в Афганистан в первой половине 1920-х. Известны 4 подразделения (уруга) этого племени: исанходжа, бадракли, байрам и туртуул. Исанходжинцы и бадраклинцы жили в основном в Гиссаре, а байрамцы и туртуулцы – в Балджувоне. Локайцы так же, как и проживавшие рядом с ними другие даштикипчакские узбекские племена, а также туркмены находились на стадии перехода от кочевой к оседлой жизни. Они потихоньку строили небольшие селения на местах своих стоянок и пробовали сочетать традиционное отгонное скотоводство с примитивным земледелием. Последнее, то есть переход к земледелию – традиционному занятию таджиков, наложило свой отпечаток на характер их взаимоотношений с таджиками, которые составляли большинство (почти две трети) населения Восточной Бухары и ранними тюрками.
Ибрагимбек. Фото из архива автора статьи
Ибрагимбек. Фото из архива автора статьи
В начале ХХ века Восточная Бухара представляла собой ряд бекств, фактически независимых, отданных бухарским эмиром во власть местных феодалов-беков. Локайцы и другие узбекские племена, сохранившие многие черты кочевой военной организации средневековых тюрков и монголов, жили отдельно, сохраняя свои структуры, поддерживая беков и эмиров и оказывая эпизодическое давление на оседлых таджиков-земледельцев. Отношения таджиков и узбекских племен было настороженным, а порой враждебным. Оно было вызвано не только тем, что локайцы постепенно переселялись из Гиссара на восток, на территории таджиков, но и обратным процессом переселения таджиков Куляба и Балджувона на юг и юго-запад – в предгорья Куляба и Балджувона и в Гиссарскую долину.3 Однако в селениях, где таджики издавна жили вместе с узбеками, никакой розни не наблюдалось. Простой народ жил в общинах, предпочитая договариваться, а не воевать с соседями.
Отец Ибрагимбека - Чакобай был удостоен чина токсабо (что соответствовало чину полковника согласно эмирской табели о рангах) и являлся аксакалом (старшиной) кишлака, насчитывавшего 80 дворов. Он был обеспеченным, по местным понятиям, человеком. Хотя, в целом социальная дифференциация и классовое расслоение в локайской среде не были выражены до такой степени, чтобы назвать кого-либо из племенных вождей сказочно богатыми феодалами, нещадно эксплуатировавшими своих односельчан. Семейство Чакобая насчитывало 4 жены, 6 дочерей, 6 сыновей. В хозяйстве были заняты собственно домочадцы, лишь на время Чакобай нанимал 3-4 работника со стороны. Ибрагимбек был младшим из сыновей. В детстве он учился полтора года в начальной школе (мактабе), мог немного читать, но писать, по собственному признанию, так и не научился. Когда наступило время, Ибрагимбек женился, а после взял и вторую жену. Обе жены оказались бездетны. Позже, в 1921 г., Ибрагимбек женится в третий раз - на Бибихатиче, дочери локайского вождя Абдукаюма Парвоначи.4 В 1912 г., когда Ибрагимбеку исполнилось 23 года, он лишился отца. Отец после смерти оставил младшему сыну пару быков и большие долги, которые, впрочем, Ибрагимбек не собирался выплачивать. Почти десять лет после смерти отца он скрывался от кредиторов, проживая то дома, то уходя к соплеменникам в другие кишлаки. Некоторые источники называют Ибрагимбека конокрадом. Видимо, эти утверждения недалеки от истины. Набеги на соседей с целью грабежа – не редкость среди кочевников Центральной Азии. Есть упоминания о том, что Ибрагимбек имел эмирский чин и занимался сбором налога (закята), так что его вполне можно причислить и к эмирским чиновникам.5 Среди соплеменников он был известен также и как искусный джигит-наездник, непременный участник популярных народных зрелищ - бузкаши (козлодраний). Так продолжалось до осени 1920 г., когда «Бухарская революция», как снег на голову, свалилась на Ибрагимбека, жившего вольной и праздной жизнью авантюриста-абрека6.
Завоевание Восточной Бухары
К 1 мая 1921 г. войска Красной Армии заняли почти всю территорию Восточной Бухары. Свободным оставался Дарваз с центром в Калаи Хумбе, куда стянулись таджики во главе с Ишан Султаном (о котором мы писали в предыдущем очерке). Попытки большевиков прорваться туда в 1921 и 1922 гг. успеха не имели. Завоевание Восточной Бухары было определено, с одной стороны, силой Красной Армии, с другой – военной слабостью и политической разобщенностью коренного населения. Тем не менее, очень скоро красноармейцы обнаружили, что имеют дело не с “союзником пролетариата”, а с враждебным, в лучшем случае - нейтральным населением. Вследствие этого командованию пришлось закреплять занятые населенные пункты путем оккупации. Авангард оказался оторванным от основной части войск, разбросанной в тылу в виде отдельных гарнизонов. Такая война требовала огромных людских и материальных ресурсов. Эти обстоятельства, а также военное сопротивление повстанцев буквально связали Красную Армию по рукам и ногам. У нее уже не было сил идти в горы – Каратегин и Дарваз. Естественно, ни о каких афганской или индийской экспедициях не могло быть и речи. Забегая вперед, скажем, что заслуга басмачества заключается именно в том, что оно стало главным препятствием для «красноармейской атаки на Восток». Столкнувшись с массовым наповиновением, а затем и восстанием, большевики отказались от планов немедленного продвижения в Хорасан, Южную Азию и Западный Китай. Они решили сосредоточиться на укреплении уже завоеванных позиций в Туркестане и в Бухаре. Части 1-й Туркестанской кавалерийской дивизии, совершившие поход в Восточную Бухару, названный “Гиссарской экспедицией”, к весне 1921 г. находились в состоянии полного разложения, объясняющегося усталостью, болезнями, нехваткой обмундирования. Невероятно тяжелые условия, в которых проходила затяжная “Гиссарская экспедиция”, неизбежно привели к падению дисциплины, подталкивали красноармейцев на массовые грабежи и насилие над местным населением.7 К 1 мая 1921 г. войска Красной Армии заняли почти всю территорию Восточной Бухары. Они разместили свои гарнизоны в важных в стратегическом отношении селениях.
Немедленно после занятия Душанбе, Гиссара, Курган-Тюбе и Куляба, не дожидаясь организации гражданских органов власти, военные приступили к массовым продовольственным заготовкам для нужд Красной Армии. Зерно, мясо и другие продукты вывозились из Восточной Бухары в Закаспий8. Нелишне напомнить, что изъятие продуктов или “продразверстку” Советская власть проводила за границей своего государства. Ведь формально провозглашенная 14 сентября 1920 г. БНСР до 1924 г. оставалась самостоятельной и независимой. Выполнение продразверстки затруднялось тем, что Западная и Восточная Бухара, традиционно служившие житницей эмирата, находились в сфере боевых действий. В результате, хлебные плантации оказались запущенными и покинутыми жителями9. Председатель Совнаркома Бухарской республики Файзулла Ходжаев писал в Москву, Ленину в июне 1921 г. о том, что “мясная разверстка в республике была выполнена с помощью русских вооруженных отрядов и вызвала ненависть масс к русским вообще и Красной Армии в частности».10 Продовольственные отряды, особые отделы Красной Армии проводили реквизиции, сопровождавшиеся расправами с так называемыми “кулаками” и “приверженцами эмира”. К осени 1921 г. продотрядами было собрано в Восточной Бухаре 1, 5 млн. пудов хлеба11. Кстати сказать, до появления красных войск Бухара не испытывала недостатка в хлебе. Когда в 1917 г. из России перестал поступать хлеб в обмен на бухарский хлопок, Бухара, пережив один полуголодный год, решительно переориентировала свое сельское хозяйство и к 1921 г. имела 5 млн. пудов (80 тысяч тонн) зерна излишка12. Еще раз забежим вперед и отметим, что продовольственные и материальные ресурсы Бухары (включая золото эмира) в 1921-1922 гг. помогли Советской России преодолеть продовольственный кризис и тем самым удержать свои позиции в регионе.
С самого начала Россия взяла под свой контроль экономику Бухары. Согласно договору между РСФСР и БНСР от 1921 г., Бухара была лишена права предоставлять без разрешения России концессии иностранным государствам. Охрана границы с Афганистаном и таможня также находились в компетенции РСФСР.
Новые органы власти и части Красной Армии из-за отсутствия подходящих помещений размещались в школах, мечетях и других священных, почитаемых мусульманами местах. Красноармейцы разрушали и разбирали немногочисленные деревянные жилища на дрова. Невольно у населения возникало впечатление о новой власти как об организованных и вооруженных грабителях, вымогателях и осквернителях религии.
Незначительная часть революционно настроенных бухарцев, а также тех, кто знал русских и стремился избежать кровопролития, проявила готовность к сотрудничеству с Красной Армией. 5 марта 1921 г. в городок Гарм из кишлака Муджихарв прибыли два человека и заявили, что население “целиком и полностью признает Советскую власть и новое Бухарское правительство”. Одним из них был Нусратулло Максум - будущий первый глава правительства Советского Таджикистана13. В числе сторонников новой власти было много так называемых «отходников» - сезонных рабочих, работавших на промышленных предприятиях Ферганы и Ташкента (сегодня их назвали бы гастарбайтерами)
Но основная часть населения вела себя иначе. Люди разбегались, прятались, опасаясь расстрелов, арестов и реквизиций. Зачастую они покидали места предстоящих боев и возвращались в свои селения по их завершению. В каких-то случаях они просто отправлялись в горы, чтобы переждать тяжелый период, в других – бежали за границу. Оставлять территорию, оккупированную «неверными», без сопротивления хоть и не рекомендуется, но не запрещается Кораном.
И, наконец, находились такие, кто делал отчаянные попытки сопротивления. Было бы удивительным, если бы традиционное восточнобухарское общество, в котором мужское доминирование было абсолютным, реагировало на советское вторжение каким-то другим образом. Весной 1921 г. в Восточной Бухаре (Гиссар, Курган-Тюбе, Куляб, Каратегин) вспыхнуло восстание против Красной Армии и Бухарского правительства. Возглавило его духовенство и родовые авторитеты. Его целью было восстановление исламского суверенитета, воплощением которого был Бухарский эмират. Повсюду создавались отряды бойцов для участия в джихаде. Население призывалось поддержать муджахидов в их борьбе с “неверными”, поднявшими оружие на мусульман и прогнавшими их со своих мест. Наднациональные суфийские лидеры-экклезиасты взяли на себя обязанность собрать воедино разношестные, в этно-лингвистическом отношении, отряды. Однако в военно-оперативном отношении отряды не были надежно связаны между собой, а тем более с пришлыми ферганцами, хотя последние под командованием Нурмата, брата Шермата, и прибыли в Восточную Бухару по просьбе Алим-хана. Тем не менее, это движение, позднее названное большевистскими агитаторами басмачеством, превратилось в грозную силу. Особое сопротивление оказали племена Куляба и Балджувона (узбекские племена, таджики, тюрки, туркмены), потерявшие в боях весной 1921 г., как сообщал Ф. Ходжаев, около 10 тысяч убитыми14. Тогда крупнейший авторитет кулябских повстанцев Давлатмандбий со своим отрядом напал на русский гарнизон в Кулябе. После отступления муджахидов красноармейцы жестоко расправились с местным населением. Информационная сводка представителя РСФСР в Душанбе сообщала, что Красная Армия творила при этом немало “безобразий”. Как всегда во время военных конфликтов, первыми жертвами стали слабые, в том числе женщины. Так, в Кулябе отрядом особого назначения было изнасиловано несколько женщин15.
Усилия «басмачей» были направлены как на защиту от нападения извне, так и на укрепление идеологизированных, патриархальных связей и солидарности на общинном уровне. Верность религиозным идеалам, помощь повстанцам рассматривалась общественным долгом, а солидарность с муджахидами приветствовалась. Соответственно, сотрудничество с властями каралось самым жестоким образом.
Помимо ферганцев, восставших бухарцев поддержал отряд таджиков-матчинцев (из верховьев Зерафшана) из 2,5 тысяч человек во главе с Абдулхафизом. Борьбу против нового строя возглавил религиозный авторитет - Ишан Султан из Дарваза и местный феодал Давлатмандбий - тюрок из Балджувона. Они-то и обратились к локайцам с призывом участвовать в борьбе против русских и джадидов. В архиве Советской Армии имеется упоминание о том, что Ибрагимбек был “военным инструктором” у Давлатмандбия.
Так племенные отряды локайцев под командованием Каюма Парвоначи откликнулись на призыв духовенства и местных феодалов и встали на защиту эмира бухарского и своих селений от революционных войск и Советской власти. Позже Ибрагимбек сменил своего заболевшего тестя на посту командира, и вскоре после этого локайские отряды стали доминировать в повстанческом движении Восточной Бухары.
В некоторых, более поздних источниках мусульманского происхождения наш герой именуется как «Мулла Мухаммад Ибрахимбек Локай». Хотя маловероятно, что Ибрагимбек был муллой, то есть образованным, в религиозном смысле, человеком. Но у него был свой духовный наставник – мулло имом. Звали его Ишони Довуд из Куляба. За сладкоголосие и знание классической поэзии его называли Ишони Булбул (соловей).16 Несмотря на то, что Ибрагимбек был верующим человеком, он был, прежде всего, племенным вождем и военным лидером. По свидетельству Баглани, все кто знал Ибрагимбека, отмечали его личное бесстрашие и неразговорчивость. О карьере Ибрагимбека можно судить по тому, что в конце 1921 г. он носил звание караул беги (капитана) эмирской армии. И в дальнейшем Алим-хан всячески поощрял Ибрагимбека, выделяя его как своего явного фаворита, хотя эти два персонажа настоящего исследования встретились друг с другом только поздним летом 1926 г. в Кабуле.
Костяк восточнобухарского басмачества составили племенные (узбекские) и этно-региональные (таджикские и узбекские) формирования, а также остатки разбитой бухарской армии. Восстанием в Дангаре руководил локайский вождь Каюм Парвоначи. Другой локаец (рода туртуул) Тогай Сары действовал в Кызыл Мазаре, в то время как Балджувон и Куляб контролировал местный тюрок Давлатмандбий. В Гиссаре главенствовал Темурбек, в Сурхандарье – Хуррамбек. Таджики Рахман Додхо, Ишан Султан, Фузайл Максум руководили отрядами в Душанбе, Дарвазе и Каратегине соответственно. Ибрагимбек, имея свою базу в Кокташе, кочевал вместе со своими отрядами между Гиссаром и Кулябом, находя приют и поддержку у своих локайцев. Таким образом, почти вся территория современного южного Таджикистана и сопредельной Сурхандарьинской области Узбекистана от Байсуна и Ширабада до Примапирья контролировалась басмачами, в рядах которых доминировали полукочевые узбеки. Среди последних главенствовали локайцы Ибрагимбека. Отряды цементировались авторитетом вожака, племенной солидарностью и ореолом защитника веры. Именно эта триада и обеспечила стремительное восхождение Ибрагимбека. Судя по именам главарей, многие из них имели воинские звания (токсабо, додхо, парвоначи и пр.), из чего можно предположить, что эти они являлись в прошлом офицерами бухарской армии, или были удостоены званий в ходе самого сопротивления. Восставшие опирались на собственную силу и не имели организованной материальной поддержки из-за рубежа. Беглый эмир, который, хоть и жил небедно, не располагал средствами, достаточными для финансирования продолжительной военной кампании. Оружие покупалось в Афганистане на средства, собранные в виде налогов «на джихад» с населения. Другим источником вооружения и припасов была Красная Армия. Легкое огнестрельное оружие и патроны крали, покупали у красноармейцев, добывали в бою.
Война в Гиссаре и Кулябе
В начале лета 1921 г. восстание было подавлено, но в Бухаре продолжали оставаться русские войска, численностью 20 тысяч человек - плохо одетых, голодных, недисциплинированных. Учитывая это, а также ожесточенное сопротивление, оказанное повстанцами, Бухарское правительство предприняло попытку заключить мир с басмачами. От имени правительства Бухреспублики Ата Ходжаев и начальник милиции г. Душанбе турок Сурея Эфенди объявили амнистию всем заключенным “улемам, муллам, амалдорам, аксакалам и видным лицам братьям Гармского и Дюшамбинского вилоятов.” 20 июня Сурея Эфенди отправился в Гарм. Он выступал перед жителями, говорил об амнистии, о роли России в освобождении мусульман от английского ига, уговаривал, чтобы “все граждане, бежавшие и покинувшие свои дома, а также амалдоры, бежавшие от революционного правительства, вернулись в свои дома и продолжали свою мирную жизнь”. Пламенная речь турецкого офицера оказала большое эмоциональное воздействие на слушателей. У многих присутствовавших выступили слезы на глазах. Растроганный Ишан Султан приказал сдать все оружие. В свою очередь, С. Эфенди, не менее расчувствовавшийся, возвратил оружие и... назначил Ишана Султана председателем Гармского революционного комитета.17
Полномочный представитель РСФСР Б.Дуров и представитель правительства Атовулло ходжа Пулатходжаев (Ата Ходжаев) вступили в переписку и с Давлатмандбием. Военное командование обещало вернуть реквизированный скот сразу после того, как моджахеды сдадут оружие. В начале августа 1921 г. делегация бухарского правительства и русского командования во главе с Ата Ходжаевым прибыли в кишлак Кангурт для встречи с повстанцами. В составе делегации находился некто Саиджан додхо, эмигрировавший позже в Турцию и напечатавший в 1928 г. свои воспоминания в журнале “Янги Туркистон”. Итак, Саиджан додхо вспоминал:
“Мы прибыли в Кангурт. Вместе с Давлатмандбием на переговоры прибыли Тугай Сары (локаец), Ашур (семиз), Абдулкодир (карлук), Абдулкаюм (локаец из Балджувона), Пошшохон (катаганский могол) и другие. Давлатмандбий был одет в афганскую форму. После положенных приветствий он встал и сказал: «До настоящего времени на бухарскую землю не ступала русская нога. Ваше правительство пришло и привело русских солдат. Вы отобрали все наше имущество, а женщин и девушек изнасиловали. Пока русские солдаты не покинут бухарскую землю, мы будем продолжать свою войну. Мы сложим оружие сразу, как только русские уйдут из Бухары”.18
Представителям бухарского правительства было трудно договариваться с повстанцами. В том, что между бухправительством и простыми бухарцами были непонимание и даже вражда, во многом были виноваты и большевики. Являясь главными инициаторами и исполнителями бухарского переворота, в первый год после «революции» большевики старались находиться в тени, чтобы в случае чего сваливать вину за все эксцессы на бухарских коммунистов-бывших джадидов. Выставленные в роли предателей народных масс, джадиды становились мишенью справа и слева - как большевистского руководства, так и эмиристов-басмачей.
Утром 12 августа 1921 г. в кишлаке Калта Чинар Ата Ходжаевым с одной стороны и Давлатмандбием с другой, в присутствии русского консула Дурова, уполномоченного 1-й Туркестанской кавдивизии Шатова, а также 10 тысяч красноармейцев, 6 тысяч моджахедов, был подписан мирный договор. Согласно ему, командиры повстанцев подчинялись правительству и обязались сложить оружие. В свою очередь, моджахеды требовали вывода русских войск из Восточной Бухары. В договоре говорилось: “Не должно быть никакого вмешательства иностранцев во внутренние дела на территории священной Бухары”. В текст договора были включены описания преступлений, совершенных против местного населения, требования возвращения конфискованного имущества и немедленного вывода особых отделов с Бухарской территории. В качестве обязательного условия входило также наказание 12-ти аксакалов (старшин), доставлявших продовольствие Кулябскому гарнизону Красной Армии. Их обвиняли “в хищениях, разврате и грабеже народа”. В дальнейшем аксакалы были разысканы и выданы новому председателю Кулябского ревкома - Давлатмандбию. Шестеро из них были вскоре публично казнены.
По поводу падения эмирской власти и подписания Давлатмандбием и большевиками протокола народ Куляба сочинил следующее честверостишие:

Амирамон гафлат омад
Шикасти давлат омад
Бийбобо-ро зур омад
Саломи хукумат омад.
(перевод)
Позабыв о бдительности, не заметил наш эмир, как
Пала наша держава.
Трудно стало Бий-бобо 19
Пришло приветствие от правительства.20
В конце лета начался отвод частей 1-й кавдивизии, 9 месяцев находившейся в Восточной Бухаре и совершенно разложившейся. На полях дозревал обильный урожай. Однако крестьянам Восточной Бухары так и не удалось спокойно собрать плоды своего труда. Мир оказался недолгим. Перемирие не привело к миру. Возвратившегося в Бухару Ата Ходжаева большевики подвергли резкой критике за заключение мира с басмачами. Тем временем, власть в Гиссаре, Кулябе и Гарме находилась де-факто и де-юре в руках моджахедов. Их лидеры - Давлатмандбий, Ишан Султан, - не думали складывать оружия и признавать Бухарское правительство. В сентябре 1921 г. в районах Душанбе, Куляба и Курган-тюбе война возобновилась с новой силой. “Очищенную вроде Бухару пришлось снова завоевывать вооруженной силой”, писал позже начальник штаба Туркфронта. Давлатмандбием было собрано у населения золото, серебро и 200 лошадей. Все это было переправлено в Афганистан для приобретения оружия и патронов. К концу сентября на территории Восточной Бухары образовались три центра сопротивления: в Душанбе, Балджувоне и Гарме общей численностью 40 тысяч человек. 21 сентября 20-тысячная толпа, вооруженная преимущественно палками и мотыгами подошла к Душанбе, требуя вывода русских войск и представителей правительства. Началась более чем месячная осада города. К тому времени Душанбе был оставлен большинством местных жителей. В городе оставался русский гарнизон, состоявший из двух полков, резиденция полпреда РСФСР в Восточной Бухаре и небольшой еврейский квартал. Отряд локайцев Ибрагимбека и матчинцев неоднократно атаковал гарнизон. Тем временем, на помощь осажденным подошла помощь. 18 октября русские перешли в контрнаступление на кишлак Мазори Мавлоно, во время которого мождахедам был нанесен большой урон. В конце-концов, отряд матчинцев, подвергнув ограблению окрестные кишлаки, отошел.
20 октября из Бухары в Душанбе выехала новая делегация, возглавляемая председателем Бухарского Центрального исполнительного комитета (иначе, президентом Бухары) Усман Ходжой Пулатходжаевым, известным как Усман Ходжаев. Это был брат Ата Ходжаева, заключившего 12 августа мир в Кангурте. 23 ноября 1921 Усман Ходжаев в сопровождении отряда бухарской милиции под командованием заместителя военного назира (министра) Бухары, бывшего турецкого полковника Али Ризы прибыл в Душанбе. С ними был генеральный консул РСФСР в Восточной Бухаре Нагорный.
Прибыв на место, Усман Ходжаев приступил к реализации своего антисоветского заговора. Мятеж Усман Ходжаева готовился заранее. Дело в том, что “Временное соглашение РСФСР и БНСР” предусматривало, что формирование и снабжение Бухарской армии будет происходить под контролем Реввоенсовета Туркфронта, иначе - Москвы. Понятно, что это не устраивало бухарское правительство. Выход был найден. Взамен армии бухарцами была создана 8-ми тысячная “народная милиция” на принципах военной организации. Милиция была вне русского контроля и возглавлялась турецкими офицерами. Таким образом, появившийся в Душанбе У.Ходжаев обладал всей полнотой власти и имел в своем распоряжении внушительный отряд милиции. Легитимным поводом для его выступления послужил кангуртский договор с Давлатманбием от 12 августа, предусматривавший вывод русских войск из Восточной Бухары. 9 декабря У.Ходжаев и Али Риза арестовали военкома душанбинского гарнизона Морозенко вместе с его заместителем Мухиным и русским консулом Нагорным. Русской стороне был выдвинут ультиматум с требованием сдать оружие и покинуть Восточную Бухары. Оружие сдали лишь одна рота и пулеметная команда. Остальные отказались подчиниться. Это привело к вооруженному столкновению с отрядом Али Ризы. Красное командование было освобождено и штабу Туркфронта было сообщено о случившемся. В помощь осажденным была выслана подмога. В этом эпизоде моджахеды Ибрагимбека не поддержали джадидов и турков. Когда Али Риза призвал локайцев помочь в борьбе с Красной Армией, Ибрагимбек ответил: “Вы русских призвали, вы их и выгоняйте, а мы не хотим”. В результате трехдневного боя (10-12 декабря) русский отряд восстановил положение. Тотчас после бегства У.Ходжаева и Али Ризы из Душанбе, 13 декабря Ибрагимбек коварно напал на отступающий отряд У.Ходжаева, нанес ему поражение и захватил немало трофеев. Затем в душанбинский гарнизон прибыл парламентер локайцев. К тому времени Ибрагимбек, по его собственным словам, был избран населением Гиссара беком. В переданном им письме Ибрагим поздравлял русских с победой:
“Товарищи, мы вас благодарим за то, что вы дрались с джадидами. Я, Ибрагимбек, хвалю вас за это и жму вашу руку, как другу и товарищу, и открываю вам дорогу на все четыре стороны и ещё могу дать фуража. Против вас мы ничего не имеем, мы будем бить джадидов, которые свергли нашу власть”, писал Ибрагим 20 декабря 1921 г. Тогда ему казалось, что с изгнанием “джадидов” и уходом русских в Бухаре восстановится старый порядок. Его миролюбие к русским, разумеется, было вызвано тактическими соображениями и в этом Ибрагимбек проявил себя достаточно гибким для эмириста лидером.
Разумеется, красные не думали покидать Душанбе. Командование и консул избрали следующую тактику: “переговоры поддержать, помощь продуктами принять, стараясь создать видимость дружбы, оттянуть время до приезда подкрепления - частей 3-й стрелковой бригады”. Русский консул, лично встречавшийся с «капитаном Ибрагимом», предлагал лакайцу примириться с бухарским правительством, делая намек, что в случае примирения сам Ибрагимбек не будет обижен. К чести Ибрагима, предложение это было отвергнуто. Переговоры продолжались до начала января 1922 г. и кончились, разумеется, безрезультатно. Вскоре прибыли дополнительные русские силы и 6 января военные действия между Ибрагимбеком и красными войсками возобновились. Совершенно ясно, что Россия использовала переговоры для выигрыша времени, одновременно усиливая антагонизм между Ибрагимбеком и бухарским правительством.
Как вспоминал входивший в делегацию Ата Ходжаева Саиджан датхо, представителям бухарского правительства было трудно договариваиться с моджахедами. “Джадиды и русские - заодно”, говорили курбаши. “Наше положение было невыносимым”, вспоминал Саиджан. “С одной стороны нас преследовали русские, а с другой стороны - басмачи. И те, и другие называли нас предателями”. Члены бухарского правительства были глубоко разочарованы, когда высянили, что все восточнобухарские курбаши являются сторонниками свергнутого эмира. Тем не менее, они всячески старались разъяснить свои цели моджахедам. В кишлаке Шаршар делегацию Бухары остановил Тогай Сары. Саиджан датхо вспоминал:
“Он встретил меня и спросил: знаешь ли ты кто я? Я - это тот, кто отправляет джадидов и русских на тот свет. В ответ я стал объяснять, что мы не русские и не джадиды, а только национальная организация. Вскоре он понял цель нашей поездки, зарезал барана и угостил нас пловом”.21
Позиция образованного бухарского населения хорошо изложена Мухаммадали Балджувони, автором «Таърихи Нофе-и» («Поучительной истории»).22 Взгляды Балджувони отражают весь спектр переживаний образованного «среднего» класса Бухары в критический для страны и общества период. Автор смиренно принимает свою судьбу и судьбу Бухары как должное. Никого напрямую не обвиняя, Балджувони подходит вплотную к выводу об обреченности эмирского строя, его безнадежной отсталости. Знаменательно, что Балджувони относился к эмиру, его чиновникам, басмачам крайне неоднозначно. Остро критикует он произвол неграмотных и продажных эмирских чиновников и духовенства, приведший к падению Бухары. Как очевидец установления Советской власти в Средней Азии, он называет басмачей то “смелыми и отважными”, то “бесчеловечными”. На наш взгляд, никакого противоречия здесь нет. Очевидно, что идея защиты ислама и сопротивления Советской власти не была чужда автору, но он не мог однозначно одобрить разрозненные, не связанные между собой, принимавшие зачастую форму разбоя, басмаческие выступления. Переживания Балджувони особенно понятны его потомкам, пережившим вторую гражданскую войну в 1990-х гг.
Бегство
В середине 1920-х активная политика Советской власти, а также экономическая помощь населению изолировали басмачество от основной массы населения. Ибрагимбек стал уклоняться от прямых столкновений с Красной Армией, прятался в горах. Он и его пособники все меньше походили на защитников веры. Они грабили, убивали мирных жителей, заподозренных в сочувствии Советской власти. Весной 1926 г. Ибрагимбек предпринял последние попытки продержаться, но тщетно, слишком неравными были силы. Выбора не было. Ибрагим вспоминал о трудных для него и его соплеменников временах:
“Локайцы Гиссара и Балджувона стали жаловаться на плохую жизнь и переселяться в Афганистан, не спрашивая меня... Их ушло очень много с семьями и имуществом. Игамберды ушел в Афганистан со своей шайкой, не выдержав преследования. Зимой в бою был убит Худайберды. Вместо него я назначил Тангрикула мулло. Силы мои явно убывали. Вскоре был убит мулла Раджаб. Со смертью Худайберды Янги Базар также был занят русскими войсками. Шайка его распалась. Со значительно подавленным настроением я переехал в Балджувон. И здесь не повезло. Весной 1926 года джигиты Исматбека отрезали ему голову и частью сдались русским войскам. На его место я назначил Палвана датхо - старшего брата Исмата, но тут опять неудача: в бою был убит один из лучших командиров моего личного отряда - Суванкул”.23
В начале лета 1926 г. Ибрагимбек остался во главе небольшого отряда в 50 человек. По его словам, оставаться на бухарской территории было бессмысленно: ни людей, ни оружия и боеприпасов, к тому же на моджахедов оказывался сильный военный нажим.
“Выход оставался один - перейти в Афганистан. Так я и сделал, уйдя в Афганистан в первый день праздника Курбан байрам”.
Переправа состоялась в районе Бешкапа. Характерно, что уход Ибрагима за реку, в эмиграцию, состоялся, как и гибель Энвера в день главного праздника в исламе, который отмечался в 1926 г. в день 23 июня.
ОБ АВТОРЕ: Камолудин Абдуллаев - кандидат исторических наук (1983 г.), независимый исследователь, автор нескольких книг по ранней истории Советской Средней Азии и Таджикистана, а также гражданской войны в Таджикистане. Живет в Душанбе.
Окончание следует
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 Насриддин Назаров. Мухаммад Иброхимбек Лакай. Document de travail de I’IFEAC. Серия «Рабочие документы ИФЕАК» Выпуск 20 (июнь 2006). Ташкент, 2006. Главный персонаж исследования Н. Назарова обозначен не как главарь басмачей Ибрагимбек, а как «Мухаммад Иброхимбек Лакай» - борец за свободу, религиозный лидер и локайский национальный герой. Работу Назарова следует рассматривать и как научное исследование, и как факт возрождающейся национальной узбекской (даже более локальной – локайской) историографической традиции. Его работу также отличает сфокусированность на национальном моменте, который мешает автору посмотреть на своего героя со стороны, с научно-объективных позиций.
2 Как отмечает Кармышева, “до революции их было больше, племя это особенно пострадало от басмачества”. См.: Кармышева Б.Х. Очерки этнической истории южных районов Таджикистана и Узбекистана (по этнографическим данным). М: Наука, 1976. С.97.
3 Кармышева Б. Х. Указ. соч. С. 158.
4 По словам родной сестры Бибихатичи, Зумрад Момо Каюмовой, у Ибрагимбека и Бибихатичи родился сын Гуломхайдар. В 1932 г. он умер от болезни в возрасте примерно 4 лет. Немногим позже, на руках своих сестер в Дангаре (Кулябский район) скончалась и сама Бибихатича. См.: Насриддин Назаров. Мухаммад Иброхимбек Лакай. Document de travail de I’IFEAC. Серия «Рабочие документы ИФЕАК» Выпуск 20 (июнь 2006). Ташкент, 2006. С. 14.
5 Там же.
6 Архив комитета государственной безопасности Узбекистана. Уголовное дело N 123469 по обвинению Ибрагимбека в преступлениях, предусмотренных 58 и 60 статьями Уголовного кодекса Узбекской ССР (58-2, 58-4 УК РСФСР), (далее: Дело 123469). CC. 3-4.
7 РГВА, ф.110, оп. 2, д. 71, л.38.
8 Архив Коммунистической партии Таджикистана (АКПТ), ф.31, оп.1, д.49, л.14.
9 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), ф.122, оп.1, д.77, л.л.55,71.
10 РГАСПИ, ф.62, оп.1, д.444, л.11.
11 АКПТ, ф. 4511, оп.16, д.135, л.67.
12 РГАСПИ, ф.122, оп.1, д.245, л.123.
13 АКПТ, ф. 4511, оп.1, д.147, л.17.
14 АКПТ, ф. 4511, оп.16, д.135, л.158.
15 РГАСПИ, ф.122, оп.1, д.83, л.10.
16 Эшони Довуд последовал в эмиграцию в месте с Ибрагимом в 1926 г. После бегства (возвращения) Ибрагимбека на советскую территорию в марте 1931 г. Эшони Довуд был заключен на несколько лет в афганскую тюрьму. Эшони Довуд закончил свой жизненный путь глубоким стариком, в 1970-х. Похоронен в афганском Бадахшане. Из беседы с Баширом Баглани. Душанбе, 24 августа 2006 г.
17 АКПТ, ф.4511, оп.16, д.135, л.67. Позже Сурея эфенди присоединится к Энверу, но вскоре заболеет психической болезнью и будет отправлен на лечение в Кабул.- IOR:L/P&S/10/950.
18 Янги Туркистoн, 1928, No.13.
19 о есть Давлатмандбию.
20 То есть Советской Бухары. Это четверостишие записано в феврале 1991 г. со слов Башира Баглони, выходца из семьи таджикских эмигрантов в Афганистане, проживавшего тогда в Душанбе. Б. Баглони - бывший министр юстиции ДРА.
21 Янги Туркистон, 1928, No.13.
22 Балджувони Мухаммад али ибн Мухаммад Саид. Таърих-и нофеъ-и. Душанбе: Ирфон,1994. Книга была издана академиком А. Мухтаровым благодаря поддержке академика М. Асими, убитого во время второй гражданской войны в Таджикистане в 1996 г.
23 Дело 123469. C.25.
* * *

No comments:

Post a Comment