December 16, 2011

არალობიური დემოკრატიის საფუძვლებთან,სა,რუსი ემიგრანტი მწერალი რომან გულის წიგნიდან ძერჟინსკი,ტერორის დასაწყისი:

რომან გული
ნიუ იორკში
ძერჟნსკისთან იყო და სტალინთან უმაღლეს ჩეკისტურ თანამდებობებს მიაღწია ვჩკ-ს უსისხლიანესმა გამომძიებელმა,რუსეთთან დაუკავშირებელმა,პოლონეთის სამეფოდან გამოსულმა  იაკოვ აგრანოვმა,
დედაკაცური სახის ეპილეპტიკოსმა რომელიც იქცა რუსული ინტელიგენციის ჯალათად. მან მოკლა მრავალი საზოგადო მოღვაწე და შესანიშნავი რუსი მეცნიერები//პროფ.ტიხვინსკი,პროფ.ლაზარევსკი,ნ.შჩეპკინი,ძმები ასტროვები,კ.კ.ჩერნოსვიტოვი,ნ.ა.ოგოროდნიკოვი და მრავალი სხვა//. პროფესორ ტაგანცევს მან მრავალდღიანი წამების შემდეგ გამოსძალა ჩვენებები.აგრანოვი სპობდა რუსული მეცნიერების და საზოგადოების საუკეთესო წარმომადგენლებს ისეთი ბრალდებებით როგორებიცაა "რწმენით დემოკრატიული წყობის მომხრე", თუ "მუშათა და გლეხთა მტერი".ეს სისხლიანი არარაობა ფაქტიურად არის შესანიშნავი რუსი პოეტი ნ.ს.გუმილიოვის მკვლელი.
          ვჩკ-ს ხელმძღვანელებს შორის სახელგანთქმულია წარუმატებელი უნგრელი ლენინი,კომივოიაჟორი ბელა კუნი. მას ჩეკისთებთან ფელდმანთან და განსაკუთრებული ბიოგრაფიის ღირსი კომუნისტური ტერორის ფურია რ.ს.ზალკინდთან იგივე ზემლიაჩკასთან ერთად ძერჟინსკიმ 1920 წელს დაავალა ყირიმში ველური ანგარიშსწორება, ბელა კუნმა მოიგონა სიკვდილით მასობრივი დასჯის შემდეგი მეთოდი. დახვრეტის შიშით მან რეგისტრაციაში გავლა უბრძანა სამხედროებს და სამხედროვალდებულებს. ბელა კუნის გეგმით ეს იყო სიკვდილის რეგისტრაცია.დაშინებული ხალხი გადიოდა რეგისტრაციას და  ბელა კუნი ხვრეტდა ასე შედგენილი სიებით. ჟლეტა გრძელდებოდა თვეობით. ერთ კვირაში ბელა კუნმა მარტო სევასტოპოლში დახვრიტა 8000 კაცზე მეტი. ასე ხვრეტდნენ მთელ ყირიმში,ტყვიამფრქვევები დღე და ღამე მუშაობდა.ოფიციალური კომუნისტური მონაცემებით ბელა კუნმა და ზემლიაჩკამ ყირიმში დახვრიტეს დაახლოებით 50000 ადამიანი. ბელა კუნი შაყირობდა რომ ტროცკიმ მას უთხრა რომ ის არ ჩავიდოდა ყირიმში სანამ იქ ერთი კონტრ-რევოლუციონერი მაინც იქნებოდა...

          ძერჟინსკის მიერ დაქირავებული სხვადასხვა ჯურის პათოლოგიური ოხრების სახეებში ჩანს "ოდესის დამამშვიდებლის" სახელით ცნობილი ქართველი საჯაია,რომელიც მოქმედებდა დოქტორი კალინიჩენკოს სახელით. მის ტერორისტულ ახირებებზე ოდესელები ლეგენდებს ყვებიან...

             კუნგურის ჩეკას უფროსმა გოლდინმა ღიად განაცხადა რომ დახვრეტისთვის საჭირო არაა არც დაკითხვა და არც ეჭვი:"ვპოულობთ და ვხვრიტავთ,მორჩა!". თავი მოიკლა ვჩკ-ს გამომძიებელმა მინდლინმა რომელიც ეჭვმიტანილებს დაჰკითხავდა სახეზე ნაგანის მიდებით.
               თავი გამოიჩინეს არისტოკრატებმაც, მოსკოვის ჩკ-ს გამომძიებელმა ბარონმა პილიარ ფონ ფილიაუმ და ლენინგრადის ჩკ-ს გამომძიებელმა სამართალმცოდნე რონჩევსკიმ რომელიც დაპატიმრებულებს დაჰკითხავდა არაჩვეულებრივად გალანტურად წინადადებებში ფრანგული სიტყვების ჩართვით და ხვრეტდა სრულებით გულგრილად. მას სურდა ინტეგრალური კომუნიზმი.გამხეცებული თვალები ჰქონდა სარდაფის ჯალათს ხარბ და ჩლუნგ პანკრატოვს რომელსაც სამუშაოს წინ აძლევდნენ ვოდკას და კომისარულად ასადილებდნენ.ის სარდაფში წამებით დახოცილებს პირიდან ოქროს კბილებს აცლიდა და ზევით თავის კაბინეტში წყნარად შრომობდა ფელიქს ძერჟინსკი.
         ქალთა სულის ექსპერტი მირაბო პარიზული ჯანყის ემისარებს ოდესღაც ეუბნებოდა  რომ რევოლუციაში ქალების ჩაურევლად ვერაფერი გამოვა და ქალებმა თავი გამოიჩინეს ჩკ-შიც. ზემლიაჩკამ ყირიმში,კონკორდია გრომოვამ ეკატერინოსლავში,ამხანაგმა როზამ კიევში,ევგენია ბოშმა პენზაში,იაკოვლევამ და ელენა სტასოვამ პეტერბურგში,ყოფილმა ფელდშერმა რევეკა მეიზელ-პლასტინინამ არხანგელსკში,ნადეჟდა ოსტროვსკაიამ სევასტოპოლში...
       ოდესაში იყო აგრეთვე უნგრელი ჩეკისტკა რემოვერი რომელიც მერე გიჟად გამოაცხადეს სექსუალური აღვირახსნილობის გამო.მან საკუთარი ხელით დახვრიტა 80  პატიმარი. ამბობდნენ რომ ის ხოცავდა იმ მამაკაცებსაც ვინც მას აღაგზნებდნენ.მაგრამ რა სალაპარაკოა ის 80 კაცი რომელთაც სექსუალური კმაყოფილება მიანიჭეს ჩეკისტ ქალბატონ რემოვერს. როგორც ბრძანა დიდმა ლენინმა ტყეს ჩეხავენ და ნაფოტი ცვივა.
         მოსკოველი ჩეკისტი გამომძიებელი ქალბატონი ბრაუდე რომელიც საკუთარი ხელით ხოცავდა საძაგელ თეთგვარდიელებს ჩხრეკისას ატიტვლებდა ქალებსაც და მამაკაცებსაც....

          ძერჟინსკის და მსოფლიო რევოლუციის სამსახურში  იყო ჩეკისტი ჯალათი რომელსაც უძახოდნენ გრიშკა პრასტიტუკას და ნაკლებად ცნობილ პათოლოგიურ პერსონაჟთა მთელი არმია...იყვნენ სულ პირუტყვი სტატისტი ჯალათი ჩინელები და ლატიშთა რაზმები რომლებზეც ლატიში პეტერსი წერს რომ მათ უმრავლესობას არ ესმოდა რუსული ენა. ძერჟინსკის სამსახურში მდგარ ჯალათებს შორის  ძალაუნებურად გამოირჩეოდა ზანგი ჯონსონიც...

           ძერჟინსკი იმით იყო საშინელი რომ ის არ იკარგებოდა ოცნებებში და იყო უმდაბლესი პრაქტიკის და ნეჩაევის უბოდიშო უტილიტარიზმის კაცი. მისთვის მორალური იყო ყველაფერი რაც განამტკიცებდა კომუნისტური პარტიის ძალაუფლებას.
           ძერჟინსკი არ ყოფილა ურჩხული,ის იყო ნორმალური კომუნისტი. მან გვამების დახვავებით ხალხი გადააქცია კომუნისტური პარტიის მონად. თავისი აზნაურული სულის კუთხით მას ალბათ ეზიზღებოდა კიდეც მის მიერ დაქირავებული ჯალათები.....

          1918-1920 წლებში  ძერჟინსკის მიერ გაჩაღებულმა ტერორმა  წალეკა მთელი რუსეთი...ციხეებში ერთნაირად ისხვნენ მღვდელი,ბერი,მინისტრი,მუშა,გლეხი,სპეკულანტი....ტერორი გამეფდა დედაქალაქებში და პროვინციებში და სასაკლაოებს აწყობდნენ იქ სადაც ხალხი გაბედავდა წინააღმდეგობის გაწევას.ხოცავდნენ როგორც არისტოკრატებს და ბურჟუებს ისე მუშებს,გლეხებს და ინტელიგენტებს...

             1920 წელს სისხლისღვრა გაიმართა ბაქოში როდესაც აზერბაიჯანში შევიდა წითელი არმია. ბაქოსთან სახელი გაითქვა კუნძულმა ნარგენმა სადაც ჩეკისტები ხოცავდნენ ჩაყვანილ პატიმრებს....

                    გაშეშდა ტფილისიც როდესაც იქ შესულ ჯარებს რევოლუციური ანგარიშსწორების მოსახდენად შეყვნენ ძერჟინსკის ჩეკისტებიც.ვაკეში უნივერსიტეტის უკან მიჰყავდათ პატიმრები. ჩვეულებრივ წინ პატარა ფორდით მიდიოდა ჩეკას კომენდანტი. მას მიყვებოდა ნახევრადტიტველი,საცვლების ამარა ერთმანეთზე გადაბმული ადამიანებით სავსე საბარგო მანქანები. მანქანებზე ფეხებგადმოკიდებული ისხდნენ თოფით შეიარაღებული ჩეკისტები.უკან ხელებშეკრულ პატიმრებს აყენებდნენ ხევის პირს და ხოცავდნენ.ქალაქების სიმყუდროვეს არღვევდა ძერჟინსკის ძალათების მანქანათა ძრავების ღმუილი....დანარჩენი რუსულად წაიკითხეთ. იქნებ ვინმემ წესიერად თარგმნოს მთლისნად ეს შესანიშნავი დოკუმენტი...


           მისი ავტორი რომან გული//1896,უკრაინა-1986,ნიუ იორკი// იყო პროზაიკოსი,მემუარისტი,გამომცემელი. გარუსებული შვედების და ძველი არისტოკრატიული გვარის ეს შთამომავალი იყო თეთრგვარდიელი,საბედნიეროდ გადაურჩა ძერჟინსკის გოგო-ბიჭებს. გერმანიაი,საფრანგეთში და ამერიკის შეერთებულ შტატებში მოღვაწე რომან გული გარდაიცვალა ნიუ იორკში.








Гуль Роман. 
Дзержинский. Начало террора
(страница 6 из 10)


При Дзержинском состоял, а теперь у Сталина дошел до высших чекистских постов кровавейший следователь ВЧК Яков Агранов, эпилептик с бабьим лицом, несвязанный с Россией выходец из Царства Польского, ставший палачем русской интеллигенции. Он убил многих известных общественных деятелей и замечательных русских ученых: проф. Тихвинского, проф. Волкова, проф. Лазаревского. Н. Н. Щепкина, братьев Астровых, К. К. Черносвитова, Н. А. Огородникова и многих других. Профессора В. Н. Таганцева, не желавшего давать показания, он пытал, заключив его в пробковую камеру, и держал его там 45 дней, пока путем пытки и провокации не добился нужных показаний. Агранов уничтожал цвет русской науки и общественности, посылая людей на расстрел за такие вины, как "по убеждениям сторонник демократического строя" или "враг рабочих и крестьян" (с точки зрения убийцы Агранова). Это же кровавое ничтожество является фактическим убийцей замечательного русского поэта Н. С. Гумилева.
Среди головки ВЧК знаменит и неудавшийся венгерский Ленин, комивояжер Бела Кун. Ему вместе с чекистами Фельдманом и достойной особой монографии, фурией коммунистического террора Р. С. Залкинд, прославившейся под псевдонимом "Землячка", Дзержинским была поручена террористическая расправа в Крыму 1920 года.
Здесь Бела Кун выдумал следующий способ массовых казней. Под угрозой расстрела он приказал на территории Крыма всем военнослужащим и военнообязанным явиться на регистрацию. Эта регистрация по плану Бела Куна была регистрацией смерти. По составленным полным спискам, вписаться в которые спешили все под страхом расстрела, Бела Кун начал вести расстрелы. Бойня шла месяцами. 28-го ноября "Известия временного севастопольского ревкома" опубликовали первый список расстрелянных в 1634 человека, 30-го ноября второй список в 1202 человека. За неделю только в Севастополе Бела Кун расстрелял более 8000 человек, а такие расстрелы шли по всему Крыму, пулеметы работали день и ночь.
По официальным коммунистическим данным Бела Кун с "Землячкой" расстреляли в Крыму до 50.000 человек, при чем столь обильную жатву чекистского бешенства остроумец Бела Кун в печати весело мотивировал тем, что "товарищ Троцкий сказал, что не приедет в Крым до тех пор, пока хоть один контр-революционер останется в Крыму".
Поэт Максимилиан Волошин, в доме которого в Крыму жил Бела Кун, об этом времени написал свои известные стихи о терроре:

Правду выпытывали из-под ногтей,
В шею вставляли фугасы,
"Шили погоны", "кроили лампасы",
"Делали однорогих чертей".

По уродству, моральному идиотизму, изуверству, патологии, уголовщине армию чиновников террора, навербованных Дзержинским в социальной и моральной преисподней, нет возможности описать. Здесь и "усмиритель Одессы" грузин Саджая, действовавший под псевдонимом "доктора Калиниченко", о террористических "причудах" которого в памяти одесситов остались были, похожие на кровавые небылицы. Здесь парижский студент, сыи буржуазной еврейской семьи Вихман, до революции белорозовый "скромный, как барышня", а в годы революции, из барышни превратившийся в дикого председателя ЧК, которого за садистические казни невинных людей впоследствии расстреляли даже сами большевики.

Здесь председатель кунгурской чеки Гольдин, открыто заявлявший "для расстрела нам не нужно ни доказательств, ни допросов, ни подозрений. Мы находим нужным и расстреливаем, вот и все!" Здесь - кончивший жизнь самоубийством следователь ВЧК Миндлин, ведший допрос не иначе, как наставляя в лицо обвиняемому наган. Здесь и чекисты бонвиваны-аристократы, следователь Московской ЧК барон Пиляр фон Пильхау и ленинградской - правовед Рончевский, допрашивающий арестованных необычайно галантно, вставляя французские mots и отправляя людей к стенке с необычайным наплевательством, но, конечно, тоже из жажды интегрального коммунизма. Здесь и алчный тупой подвальный палач ЧК, плечистый белесый детина Панкратов с озверелыми глазами на красном от беспрерывного пьянства лице, перед "работой" получавший стакан водки и комиссарский обед, а после работы в подвалах ЧК выбивавший из еще не окоченевшего рта расстрелянных золотые коронки, в то время как тремя этажами выше, у рычага машины всероссийского убийства, в своем кабинете неустанно работал Феликс Дзержинский, белой нервной рукой подписывавший смертные приговоры.
Знаток женской души Мирабо, когда-то говорил эмиссарам парижского мятежа, что "если женщины не вмешаются в дело, то из этого ничего не выйдет". В ВЧК женщины густо вмешались. "Землячка" - в Крыму. Конкордия Громова - в Екатеринославе. "Товарищ Роза" - в Киеве. Евгения Бош - в Пензе. Яковлева и Елена Стасова - в Петербурге. Бывшая фельдшерица Ревекка Мейзель-Пластинина - в Архангельске. Надежда Островская - в Севастополе, эта сухенькая учительница с ничтожным лицом, писавшая о себе, что "у нее душа сжимается, как мимоза, от всякого резкого прикосновения", была главным персонажем чеки в Севастополе, когда расстреливали и топили в Черном море офицеров, привязывая тела к грузу. Об этих казнях известно, что опустившемуся на дно водолазу показалось, что он - на митинге мертвецов. В Одессе действовала также чекистка венгерка Ремовер, впоследствии признанная душевно-больной на почве половой извращенности, самовольно расстрелявшая 80 арестованных, при чем даже большевистское правосудие установило, что эта чекистка лично расстреливала не только подозреваемых в контр-революции, но и свидетелей, вызванных в ЧК и имевших несчастье возбудить ее больную чувственность. Но стоит ли говорить о смерти 80 человек, тем доставивших сексуальное удовлетворение коммунистке Ремовер? Совершается коммунистическая революция и сам Ленин сказал - "лес рубят щепки летят".
Московская следовательница-чекистка Брауде, собственными руками растреливавшая "белогвардейскую сволочь", при обыске самолично раздевавшая не только женщин, но и мужчин. Побывавшие у нее на личном обыске социалисты пишут: "приходилось недоумевать, что это? особая бездушная машина или разновидность женщины садистки?"
Вся эта сеть чиновников террора Дзержинского заканчивалась безвестными, но не менее жуткими провинциальными и деревенскими фигурами. Какой-то полтавский чекист "Гришка-проститутка", одесский чекист по кличке "Амур", туркестанский чекист, бывший цирковой артист Дрожжин, екатеринославский безграмотный чекист Трепалов, ставивший против фамилии непонравившихся ему арестованных "рас", что означало "в расход"; неведомая бакинская "чекистка Любка", рыбинская "чекистка Зинка"; какая-то захолустная Теруань де Мерикур, неизвестная звероподобная латышка, прозванная "Мопсом", о которой в истории осталось только то, что она, как и Теруань, одевалась в короткие мужские брюки и ходила с двумя наганами за поясом, своими зверствами заставляя дрожать население; в сентябрьские убийства в Париже воображение парижан потряс Зверствами палач-негр Делорм, привезенный в Париж Фурнье-американцем, но и у Дзержинского мы знаем среди белых чекистов черного одесского палача - негра Джонсона.
За этими фигурами чекистской мелочи стоят уже совершенно молчаливые животнообразные статисты палачи-китайцы и отряды латышей, при чем о последних никто иной, как сам Петерс пишет, что большинство из них "не понимало русского языка".
Вот армия передовых бойцов мирового октября, фельдмаршалом которой стал Дзержинский. Он связал эту армию своеобразной железной дисциплиной, окружив чекистов паутиной чекистской же провокации и шпионажа. Конечно, из этого уголовно-патологического отребья в рай бесклассового общества, если верил, то, разумеется, только Дзержинский. Известно, что за гробом умиравших чекистов Дзержинский всегда шел, хороня солдат своей армии под звуки революционного траурного марша - "Вы жертвою пали в борьбе роковой, в любви беззаветной к народу".
Неуместен вопрос, знал ли Дзержинский, что он "работает" руками садистов и отбросов уголовного мира? Он сам констатировал, что в ЧК "много грязного и уголовного элемента". Но Дзержинский не шеф армии спасения. Ленин говорил: "партия не пансион благородных девиц, иной мерзавец потому то и ценен, что он мерзавец". Слышавший на третьем этаже неистовый шум заведенных во дворе моторов Дзержинский был того же мнения. В этой кровавой кооперации разница меж чекистами была только разницей этажей. Тем то и страшна душа Дзержинского, что он не витал в эмпиреях, а всегда был человеком самой низкой практики и нечаевского беспардонного утилитаризма. Вопросов о "моральности" и "аморальности" для Дзержинского не возникало: - морально все, что укрепляет власть коммунистической партии.
Может быть уголком своей дворянской души Дзержинский и презирал особенно отвратительных палачей. Зато он понимал, что именно ужасом их работы он загипнотизировал страну и отсветом этой крови рентгенизирует души своих подданных, которые в представлении Дзержинского стали только карточками, внесенными в чекистскую картотеку.
К тому же ведь гибли враги? И важно, чтоб они гибли. А спресовывает ли им Саенко перед смертью головы или гуманно разворачивает затылок из нагана, это председателю ВЧК в высокой степени неинтересно. В крайности, переставшего быть нужным того или другого палача он объявит сумасшедшим и его истребят, "выведут в расход", а на его место поставят другого.
Вульгарно было бы делать из Дзержинского порочно-мелодраматическую нереальную фигуру кровопийцы. Гораздо страшнее то, что директор этого "театра ужасов" Дзержинский был совершенно нормальный коммунист.
С 1917 года с момента организации ВЧК авторитет Дзержинского в правительстве и в партии всегда был непререкаем. Там "наверху" было понятней, чем где бы то ни было значение роли Дзержинского. Глава ВЧК был главный персонаж революции. Это он гекатомбами трупов удержал власть коммунистической партии над народом. Это его победа.
Для главарей коммунизма в терроре характерна полная беспощадность. В то время как от терроризма Марата отстранялись даже самые ярые якобинцы, в то время как и Робеспьер и его враги одновременно пугаясь террора, пытались как-то умерить и утишить его, среди головки Кремля никогда ни один не возвысил голоса против террора.
Наоборот. Трусливая и кровожадная олигархия Кремля всегда заискивала перед ВЧК и перед Дзержинским. Верховный вождь, Ленин, лебезя, появлялся в чекистских клубах, читал доклады, одаряя любезностью Дзержинскаго. Зиновьев, Троцкий, Сталин все поддерживали Дзержинского, благодаря его только за то, что исторически всю кровь террора Дзержинский покрыл своим именем.
Вот что писал о терроре убивший адмирала Щасного за спасение балтийского флота, Троцкий: "Устрашение является могущественным средством политики, и надо быть лицемерным ханжой, чтоб этого не понимать. Трудно обучить массы хорошим манерам. Они действуют поленом, камнем, огнем, веревкой!" О, разумеется, Троцкий тогда не предполагал, что через несколько лет (после того, как Сталин применил к нему это само "полено") он будет унизительно просить демократические правительства Европы о "праве убежища". Впрочем, те, кого Троцкий должен был бы при наступлении мировой революции поставить к стенке, ведут себя вполне воспитанно, охраняя "генералиссимуса" приставленными к нему специальными полицейскими.
Дантона в Кремле не нашлось. Тут спора о пределах крови не возникло. Да, пожалуй, и возникнуть не могло. Массовый террор по захвате власти у ленинских марксистов был всегда предусмотрен, с террором тут не фальшивили; не мог он вызвать дантонистских протестов и потому, что в мировоззрении этих последователей исторического материализма личность никогда не играла роли. Она всегда была quantite negligeable, как когда-то выразился, будучи марксистом, Петр Струве.
Эта доктрина в терроре Дзержинского оказалась страшнее всякой гильотины якобинства. Умея "беречь ужас" красного террора, большевики длят его 18 лет.
Но было бы неверно сказать, что среди коммунистов совсем не раздались негодующие голоса. Они пробовали раздаться, но не в Кремле, а у рядовых членов партии. "Я краснею за ваш застенок", писала Ларисса Рейснер о петербургской чеке. "Можно быть разных мнений о терроре, но то, что сейчас творится, это вовсе не красный террор, а сплошная уголовщина", осмелился написать старый большевик Ольминский. "Разве вы не слышите голосов рабочих и крестьян, требующих устранения порядков, при которых могут человека держать в тюрьме, по желанию передать в трибунал, а захотят - расстрелять", писал коммунист Дьяконов. Попробовали возникнуть где-то даже попытки проектов подчинить ВЧК наркамюсту и наркомвнуделу лишив ее права непосредственной расправы.
Но в ответ на эти "гуманистические охи" и неизжитые "установки гнилого либерализма" одиночек, Дзержинский выбросил такие ледяные слова, что малокровные протесты раз навсегда оборвались.
"Передать наркомвнуделу дело борьбы ЧК? Знаем, что это значит, это значит, что от ЧК останутся только рожки да ножки", - ответил Дзержинский. "Чрезвычайные комиссии это лучшее, что могут дать наши советские органы! В условиях широкой гласности работа ЧК обречена на бесплодность!", заявил спущенный Дзержинским с цепи палач Лацис.
"Нечего падать в обморок! Новые люди не привыкли к юридическим мудростям!" - заорал Петерс.
И совершенно сознательно, с холодным спокойствием, уже залитый кровью Дзержинский "грудью" прикрыл свое детище ВЧК от всяких протестов, еще раз беря на себя всю растленность своего террора, число жертв которого надо теперь исчислять миллионами.
В книге "La Russie nouvelle" Эдуард Эррио относит Дзержинского к тем, "кого ни золото всех тронов мира, ни человеческие соображения не могут отклонить от предначертанной цели". Золото? Верно. Марата оно тоже не интересовало. Но для того, чтобы французы могли отчетливо понять деятельность Дзержинского, они должны, вспомнив великую Французскую революцию, представить во что превратилась бы Франция, если бы в течение 18 лет фактическая власть в стране принадлежала Марату и маратистам.
Перед подвалом ЧК, ужасом массовых харьковских, уральских, московских, киевских, архангельских, сибирских, петербургских, донских, кронштадтских, одесских казней убийства в монастыре кармелитов, в тюрьме Форс и гильотина Гревской площади кажутся только небольшими театральными постановками.
Созданная Дзержинским ВЧК по праву занимает первое место в истории всех терроров, ее кровавая слава переживет не одно поколение. Этой чести у "сторожевого пса октябрьской революции" не отнять.

14. ВСЕРОССИЙСКАЯ РОБЕСПЬЕРИАДА

Поднятый Дзержинским массовый террор в 1918-1920 годах захлестывал Россию. В тюрьмах сидели одинаково монахи, адвокаты, священники, помещики, учителя, министры, спекулянты, рабочие, интеллигенты, крестьяне.
Террор свирепствовал в столицах и в провинции, переходя в бешеную бойню там, где народ оказывал малейшее сопротивление. Напрасно думать, что жертвами красного террора были "купцы и помещики", террор Дзержинского был "всеобъемлющ" и в чрезвычайках аристократы умирали так же, как рабочие, и крестьяне, так же, как интеллигенты.
Иллюстрацией тому служит судьба астраханских рабочих, когда в марте 1919 года доведенные до отчаяния разорением гражданской войны они попробовали было начать волнения в коммунистическом государстве. Требования стоявших в очереди за восьмушкой хлеба в день волновавшихся рабочих были минимальны: - просили дать право свободной ловли рыбы и свободной закупки хлеба.
В ответ раздался окрик коммунистического начальства "прекратить волынку и дать максимум производства!" Рабочие настаивают. По Астрахани пронеслись тревожные гудки. Заводы стали вдруг замирать. Озлобленными негодующими толпами рабочие сошлись на грандиозный десятитысячный митинг, чтобы требовать от коммунистов все того же права
голодной Астрахани свободно закупать хлеб и свободно ловить рыбу.
Это не собрание буржуазии, аристократов, интеллигенции. Это митинг рабочих, опасная волна снизу, это встревоженные массы просят хлеба. И в штабе коммунистов у представителя ВЦИК Мехоношина и наместника Дзержинского чекиста Чугунова при первых же донесениях о волнении рабочих родился тот самый непокидающий большевицкую диктатуру страх подымающейся народной расправы. Этот страх коммунистическая власть заливает кровью.
Мехоношин с Чугуновым выслали на митинг комиссаров-чекистов, требуя немедленно разойтись, прекратить волнения и встать за станки. Комиссары-чекисты вышли не одни, с ними вооруженные отряды. Приказ: в случае сопротивления "контр-революционеров" открыть огонь и подавить волнение в корне.
Митинг гудел, волновался. В царское время не подчинялись разгону, захотели не подчиниться и тут. Но на случай всех противо-правительственных волнений чиновникам своего ведомства Дзержинским разосланы короткие инструкции. И согласно им, в шуме, гомоне десятитысячного митинга раздался внезапный залп отряда чекистов, смешавшийся с треском пулеметов. Митинг дрогнул, повалился на землю. И вдруг, вскакивая, всей массой рабочие хлынули под пулями врассыпную с криком - "стреляют! стреляют!"
Бегущие кричали: "Бежать из города!" - Знают, как подавят чекисты волнения. Но куда бежать? Бездорожье. Волга вскрылась.
"- Бежать! Хоть к белым! Все равно расстреляют! Жены, дети, да куда же бежать?!" - кричали скопившиеся у церкви рабочие. Но вот дальний орудийный удар. Близится свист,жужжание и купол церкви с грохотом рушится на столпившихся. Толпа кинулась, падают раненые, убитые. Картечью усмиряют толпу в городе коммунисты, а за бросившимися за город поскакали карьером конные, окружают, бьют, гонят назад в Астрахань.
К ночи волнение подавлено. В темноте, покоривши "контр-революцию", чекисты Мехоношина и Чугунова начали расправу: расстрелы схваченных рабочих. Рабочих грузили на баржи, на пароходы, стоявшие на Волге. Наибольшие зверства, перед которыми меркнут "нантские нуаяды" Каррье, происходили на пароходе, носившем имя великого русского писателя - "Н. В. Гоголь".
Что ж удивляться? Красный террор не шутит. Чекисты выполняют директиву Дзержинского: - "расправляться беспощадно". И Астрахань захлебнулась в той самой расправе, о которой в зале Смольного говорил Феликс Дзержинский еще в декабре 1917 года.
С пароходов и баржей трупы сбрасывали в воду. Некоторых связывали за руки и за ноги, некоторым привязывали камни. С "Н. В. Гоголя" в Волгу свалили 180 трупов бунтовавших рабочих. Кожаными куртками руководил комендант ЧК, бывший бандит Чугунов. По его приказам и на суше расстреливали бунтовавших чекисты, увозя в грузовиках трупы, второпях, по разгильдяйству роняя тела по улицам. Это, конечно, непорядок, и Чугунов отдал приказ: "под страхом расстрела воспрещаю растеривание трупов по дороге".
На третий день террора в каждом доме Астрахани лились слезы, раздавались вопли, но это неважно, "в революции гибнут люди, это дело самое обыкновенное", говорил Дзержинский.
Два месяца под чекистской расправой жила Астрахань, где чекисты давали рабочим урок, что пора-де кончать дурацкие демократические бредни о "свободе": урок обошелся в четыре тысячи расстрелянных.
Но хоть в Астрахани воцарилась тишина, как в мертвецкой, чекистам недостаточно только крови, нужна еще демонстрация покорности. Астрахань запестрела приказом: - "всем рабочим и работницам под страхом расстрела, ареста, увольнения и отобрания карточек явиться в 10 часов утра в назначенные пункты на похороны жертв революции".
Инородческая конница из латышей, мадьяров, калмыков, сгоняла рабочих на похороны нескольких убитых в свалке чекистов. И рабочие, двигаясь понурой толпой за чекистскими гробами, закутанными в кумач, пели "Вы жертвою пали в борьбе роковой..."
Очевидцы рассказывают, что в этой процессии раздавался плач навзрыд. Астрахань безропотно покорилась. "Вы исполнили ваш революционный долг и железной рукой, не дрогнув, раздавили восстание. Революция вам этого не забудет", - в речи к своим чекистским войскам говорил кремлевский проконсул Мехоношин.
Те же кровавые расправы над рабочими повторились в Сормове, Коломне, Коврове, Нижнем-Новгороде; на Урале в Ижевске и Воткинске рабочие с оружием в руках попробовали восстать против коммунистов, но были беспощадно подавлены, о чем рассказал в своих воспоминаниях "Как мы потеряли свободу" рабочий И. Уповалов.
Та же картина в Казани, где шестьдесят представителей рабочих были расстреляны за требование восьмичасового рабочего дня, пересмотра тарифных ставок и удаления свирепствовавших мадьярских отрядов.
Еще большие кровавые расправы шли в 1920 году в Баку, когда в Азербайджан вступила красная армия; под Баку прославился остров "Нарген", куда свозили арестованных и где их расстреливали чекисты.
В той же покорности замер Тифлис, когда вместе с войсками туда въехали чиновники Дзержинского производить "революционную расправу". Тут кровавой известностью пользовалось место за грузинским университетом "Ваке", куда свозили чекисты всех схваченных. В процессиях на место массовых казней, как рассказывает бывший чекист Думбадзе, обычно впереди на маленьком форде ехал комендант чеки, а за ним двигались грузовики, наполненные до краев полуголыми, в одном белье, связанными между собою людьми. На бортах автомобиля, свесив ноги, сидели чекисты с винтовками в руках. Гул моторов пронзал могильную тишину улиц, по которым на казнь двигалась эта процессия.
Те же расправы в Поволжьи, в Саратове, где чиновник ведомства Дзержинского чекист Озолин даже не отрицал факта пыток арестованных и где жители не забудут пригородного оврага у Монастырской слободки, куда возили по ночам чекистские грузовики арестованных, где выводили их со скрученными назад руками, ставили на край оврага и расстреливали, сбрасывая трупы на дно. Тут пытали члена Учредительного Собрания И. И. Котова, перебив ему руки и ноги.
Та же расправа на Украине, в Харькове, где действовали чекисты Фельдман и Португейс, и в Киеве, где погибло до двенадцати тысяч человек, где действовала всеукраинская чека во главе с Лацисом и Шварцом и губчека во главе с Дехтяренко, Лифшицем и Шварцманом.
Когда белые заняли Киев, место работы чиновников Дзержинского представилось в следующем виде: - весь цементный пол большого гаража, где производились расстрелы, был залит сгустившейся от жары кровью, смешанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос.
Тот же террор в Сибири, Туркестане, на севере России, на юге, в Крыму. На всем беспредельном пространстве шла поднятая Дзержинским всероссийская робеспьериада, осуществляемая руками большевицкого охлоса, на который оперся в терроре Дзержинский. Над всероссийским ужасом открытого апофеоза убийства горели его лихорадочные глаза, глаза изувера и демагога.

14. ТЕРРОР НА ТЕРРОР

Но несмотря на беспощадность террора Дзержинского, страна все же отчаянно сопротивлялась диктатуре Кремля, отвечая на террор террором. "Чем больше голов рубили они, тем сильнее чувствовали сопротивление". И если народ оказался временно побежденным, то не восемнадцатью годами исчерпывается такая революция, как русская. Она еще не причалила к своим берегам.
Уже в 1918 году Дзержинскому пришлось столкнуться с попытками заговоров. Тогда по Москве ходил еще "человек в красных гетрах", опытный конспиратор-террорист Борис Савинков, пытаясь поставить террористические акты против вождей коммунизма и затевая вооруженное восстание в Москве.
Дзержинский знал, что Савинков в Москве, о Савинкове ходили "легенды", то его кто-то видел загримированным стариком, то он шел без грима среди бела дня по людной улице с папиросой в зубах. Но Савинков оставался неуловим, хотя Дзержинский пустил в ход весь свой провокаторско-шпионский аппарат, чувствуя, что где-то тут же под боком Савинков ведет "подкоп" под стены Кремля.
Только в мае того же года в деле поимки Савинкова на помощь Дзержинскому пришел случай. Апельсинной коркой, на которой поскользнулся Савинков, оказалась, как это ни странно, любовь неизвестного юнкера Иванова к неизвестной сестре милосердия Покровской общины, где этот юнкер лежал на излечении. Роковая юнкерская любовь стоила сотням людей жизни, и конспиративная организация Савинкова оказалась разгромленной.
В середине мая 1918 года неизвестная сестра милосердия, придя в ВЧК на Лубянку, просила провести ее к самому Петерсу. На приеме у Петерса необычайно волновавшаяся сестра рассказала, что находившийся на излечении в Покровской общине влюбленный в нее юнкер Иванов под секретом сообщил ей, что в Москве существует тайная анти-коммунистическая организация, что скоро будет ее выступление, которое начнется восстанием и расправой с ненавистной опорой коммунизма латышскими стрелками и чекистскими отрядами и что он, влюбленный юнкер Иванов, не просит, а умоляет ее на это время уехать из Москвы.
Что руководило предательством сестры милосердия? Корысть? Страх перед ВЧК? Мотивы предательства канули в кабинете Петерса. Известно только, что сведения, полученные от влюбленного юнкера, Дзержинскому и Петерсу показались достойными "самого серьезного внимания" и по личному приказу Дзержинского за юнкером Ивановым ЧК установила неотступную слежку. Слежка показывала, что юнкер Иванов часто заходит в дом No 3, в кв. 9, в Малом Левшинском переулке, где собирается много неизвестного народу.
В Малом Левшинском, в доме No 3 была конспиративная квартира "Союза Защиты Родины и Свободы" - резиденция одного из заговорщиков, начальника дивизии полковника Жданова. Здесь появлялся и руководитель организации Савинков с начальником штаба полковником Перхуровым, бывал здесь и помощник Савинкова командир стрелкового латышского полка Ян Бредис; сюда же, говорят, заезжал и молодой адвокат, кавалерист, председатель союза евреев-комбатантов Александр Виленкин.

გარუსებული შვედებისა და ძველი არისტოკრატიული ოჯახის შთამომავალი რომან გული//1896,კიევი,1986,ნიუ იორკი// იყო სახელგანთქმული მწერალი,მემუარისტი,გამომცემელი.ახალგაზრდობაში თეთრგვარდიელი ებრძოდა ბოლშევიზმს. საბედნიეროდ გადაურჩა ძერჟინსკის ჯალათებს. ემიგრაციის შემდეგ ცხოვრობდა გერმანიაში,საფრანგეთში,ამერიკის შეერთებულ შტატებში,იქნებ ვინმემ ნორმალურად თარგმნოს და გამოსცეს ისტორიის შესანიშნავ წყაროდ ქცეული მისი ნაწერები.


No comments:

Post a Comment